Научи любить

– Да ничего! – улыбнулась, охотно его извиняя. – Я сама виновата.

Парень смотрел на брелок с ключами от машины, который вертел в руках. Повисла пауза и я сказала:

– Вы что-то хотели, Багдасарян?

– Да, – поднял на меня глаза, и я вынуждена была моргнуть, чтобы не таращиться на него откровенно. – Я хотел извиниться. За своё поведение утром. Я не должен был швырять пенал.

– Хорошо, – с готовностью кивнула. – Я принимаю ваши извинения. Надеюсь, в дальнейшем у нас получится сотрудничать.

Вместо ответа парень кивнул и спросил:

– Подвезти?

– Кого? Меня? – я нервно рассмеялась, ошарашенная его предложением, и зачем-то спросила. – Разве тебе уже можно за руль?

Теперь уже он непонимающе на меня посмотрел:

– Давно можно.

– Что, и права у тебя есть?

– Есть, – передёрнул плечами, нахмурился, затем сказал. – Я пропустил год из-за соревнований. Мне восемнадцать, водить умею, не переживайте. Пойдёмте.

– Нет, спасибо. Я рядом живу, – показала на десятиэтажку в ста метрах от школы. – Всего хорошего, Багдасарян.

– До свидания, Есения Даниловна.

Заходя в подъезд, я обернулась, и увидела, что Тигран стоит на прежнем месте, засунув руки в карманы, и смотрит мне вслед. Щёки отчего-то вспыхнули, и я поспешно скрылась за дверью.

Вечером я впервые встречалась в мамином доме с ремонтной бригадой, которую нашла через интернет. Невысокий щуплый мужчина восхищался домом и красочно расписывал, как здесь будет красиво после ремонта. Он соглашался на всё и принимал на ура все мои пожелания. Как же приятно работать с понимающими людьми!

Поставила свою подпись в договоре и внесла задаток. Ремонт начался – подумала радостно. В тот вечер я долго болтала с сыном по видеосвязи. Так радостно было видеть то воодушевление, с каким он рассказывал про учёбу и подработку. Затем привычно выпила таблетку и заснула крепким сном, спокойная и умиротворённая. Тогда я ещё не знала, что это спокойствие ненадолго.

7. Кровь на кулаках

Есения.

Понеслась череда рабочих будней. Я привыкала к ученикам, а они ко мне. Всегда знала, и в очередной раз убедилась в том, насколько тонко дети чувствуют взрослых. Любая твоя слабость или ложь мигом оказываются на поверхности. Подростки жестоки, и к окружающим, и к себе самим. Если тебя можно прогнуть, они это сделают с удовольствием.

Школьный коллектив живёт по законам джунглей. Есть всего два способа выжить в такой среде и заработать авторитет. Тебя могут либо уважать, либо бояться. Третьего не дано. Только сильный духом и уверенный в себе педагог может чувствовать себя здесь комфортно.

Я совсем забыла, каково это. В глубине души боялась и думала, что не справлюсь. Первые дни сердце стучало, ладошки часто становились влажными, но внешне, надеюсь, никто не замечал моего страха. С первого же дня я держалась с учениками отстранённо, холодно и уважительно. Меня проверяли на прочность и эмоции, но я не поддавалась. Недрогнувшей рукой рисовала «неуд» и удаляла из класса. При этом ни разу не повысила голос и никого не унизила. Дети успокоились и приняли правила игры. На это ушла пара недель.

11 «А» оказался сильным классом, и я даже начала ловить себя на мысли, что мне доставляет удовольствие учить их.

Раздала тетради с оценками за сочинение. Краем глаза следила за Миланой. Та лениво перелистнула страницы, да так и застыла, рассматривая оценку. Сердито шикнула на восхищённый шёпот Саши Шуйской, своей соседки. После уроков подошла ко мне и сказала:

– Есения Даниловна, здесь, наверное, какая-то ошибка, – показала мне тетрадь, где стояла оценка «5/5».

– Да? И в чём же?

– Ну, – девушка спрятала глаза. И где сейчас была надменная красотка. – Ведь я не старалась хвалить автора. Скорее, наоборот…

– И что с того? Ты отнеслась критически к анализируемому произведению. Грамотно обосновала свою позицию и аргументировала её хорошим литературным языком. Не сделала при этом грамматических и пунктуационных ошибок. Классики – великие люди, но даже они не обязаны нравиться всем.

Милана растерянно переводила взгляд со своей тетрадки на меня и обратно, словно не могла поверить, что я не шучу. Затем тихо сказала:

– Вы первая учительница, которая не считает, что классиков нужно только лишь хвалить.

– Значит, нам с тобой повезло найти друг друга, – я накрыла руку девочки своей и заглянула ей в глаза. – Ты очень талантливая, Милана. Если тебе по душе филологическое направление, то, я уверена, у тебя большое будущее.

– Мне никто и никогда не говорил ничего подобного! – в глазах девушки появились слёзы. – Спасибо вам!

Она развернулась, остановилась в дверях, запрокидывая голову и тщательно моргая – никто не должен видеть королеву заплаканной – и вышла.

Багдасаряна я больше не спрашивала и не вызывала к доске. Он оставался единственным, чьё поведение я опасалась предсказывать. А потому, может и малодушно, но предпочла избавить себя от лишних проблем, хотя бы на первое время. Благо, у нас были письменные работы, по которым он стабильно получал «3» или «2», строка журнала напротив его фамилии не пустовала. А желающих ответить устно у меня и так хватало.