Научи любить

– Обещай, что подобное не повторится.

– Нет.

– Что значит, нет?

– То и значит. Если этот шакал начнёт тявкать, он снова получит по морде.

– Как… как ты выражаешься?

Я в растерянности повернулась к нему и открывала рот, словно рыбёшка, выброшенная на берег, не в силах подобрать нужные слова.

Багдасарян снова посмотрел на меня и сказал:

– Я много пропустил и мне сложно учиться. Русский язык не самый лёгкий. И эта ваша литература.

– Сочувствую тебе. Могу посоветовать больше читать, желательно классиков. Это здорово обогащает словарный запас и улучшает интуитивную грамотность.

Тигран покачал головой и ответил:

– Лучше позанимайтесь со мной. После уроков. Мне нужно.

– Что? – я даже удивилась, услышав подобное. – Какое отношение это имеет к теме разговора?

– Обещаете позаниматься – я обещаю не драться в школе. Я заплачу за занятия. Сколько?

– Нисколько! Я твой учитель, и не могу заниматься репетиторством!

Тигран пожал плечами и снова вернулся к рассматриванию своих ладоней:

– А я не могу сдержаться, когда охота дать в репу.

– Ну, это уже слишком! – сказала, дрожа от возмущения. – В таком случае, в следующий раз я вызову на беседу твоих родителей!

– Как хотите.

– Ты свободен!

Снова скрестила руки на груди и отошла к окну. Спиной услышала звук отодвигаемого стула и его удаляющиеся шаги. На несколько секунд он замер возле двери, словно хотел ещё что-то сказать. Но затем дверь открылась и закрылась снова. Я с облегчением выдохнула и прижала ладонь к груди, чтобы унять бешено бьющееся сердце.

Я занесла журнал в учительскую, с облегчением отметив, что Виктории Дмитриевны нет. Давид Александрович в наушниках слушал музыку на диванчике. Антон Павлович и Наталья Ованесовна о чём-то шептались, стоя у небольшого столика в глубине комнаты у окна. Обалденно пахло молотым кофе, я даже зажмурилась от удовольствия. Завидев меня, Наталья Ованесовна активно замахала рукой, подзывая:

– Есения Даниловна, идите к нам! Я как раз варю кофе, хотите?

– Очень хочу!

Я поставила журнал в нужную секцию и приблизилась к ним.

Наталья Ованесовна насыпала в кофеварку молотый кофе, залила водой и закрыла крышку. Южане очень трепетно относятся к процессу приготовления кофе. Никаких тебе 3 в 1, никакого сублимированного. Даже сидя в торговой палатке без водопровода, южанин будет варить настоящий кофе, а затем неспешно пить его, наслаждаясь разговором с собеседником. Это настоящий ритуал.

Когда мы втроём поднесли к губам дымящийся напиток, я улыбнулась коллегам и почувствовала себя принадлежащей к какому-то тайному братству. Сварить и выпить вместе кофе – словно выкурить трубку мира. Это сближает. Антон Павлович спросил:

– Вам нравится у нас, Есения Даниловна? Как вам ребята? Не обижают?

– Благодарю, Антон Павлович, всё прекрасно. Даже лучше, чем я думала. Ребята очень способные, особенно в 11 «А».

– Вот как? И кого вы выделяете там? Мне даже интересно.

– Марк Стрельцов очень старательный мальчик. И Милана Васнецова, пожалуй, весьма способная.

– Да что вы говорите? – это уже Наталья Ованесовна включилась в разговор. – Со Стрельцовым всё ясно, отличник, медалист. А вот, что касается второй особы, удивили, Есения Даниловна, удивили.

– Серьёзно? У вас по-другому? – я переводила взгляд с одной на другого.

Антон Павлович сказал:

– Васнецова, конечно, не самая плохая ученица. Но обычно её голова занята чем-то другим, не историей уж точно.

– И точно не алгеброй, – Наталья Ованесовна согласно закивала.

– А у меня она вполне справляется. Интересно, чем же занята её голова на ваших уроках?

– Вернее, кем, – Наталья Ованесовна заговорщицки подмигнула.

– Кем? – недоумевала я.

– Багдасаряном, конечно. И так к нему, и эдак ластится, глазки строит. А тому хоть бы что. Расстроился, видать, сильно, что к нам обратно попал.

– Конечно, учебник читать – это тебе не кулаками махать! – Антон Павлович светился, словно начищенный чайник от удачного, по его мнению, каламбура.

Наталья Ованесовна с готовностью засмеялась и похлопала коллегу по плечу:

– Как удачно вы сложили, Антон Павлович! Очень смешно вышло.

Я натянуто улыбнулась и поднесла к губам чашку, не разделяя восторгов. На меня смотрели две пары глаз, ожидая реакции. Я сказала:

– Ну, уж это их личное дело, не так ли? Когда, как не в их возрасте, влюбляться, и всё такое.

– В чём-то вы правы, Есения Даниловна, – Наталья Ованесовна заметно сникла.

Пожалуй, мне стоит лучше поддерживать разговоры, чтобы не растерять, и так немногочисленных, приятелей. Я никогда не любила сплетни, какое мне дело до жизни других, мне бы со своей разобраться, но демонстрировать это открыто, похоже, не стоит. Поблагодарила Наталью Ованесовну за кофе и принялась складывать в сумку бумаги.

Мимо школы с диким рёвом снова пронеслась машина Грантика. Наталья Ованесовна покачала головой:

– Пока этот ошалелый здесь вокруг носится, даже страшно выходить из школы. А вам, Есения Даниловна?

Я бросила на коллег быстрый взгляд и заметила, что они как-то странно переглянулись друг с другом. Пожала плечами:

– Мне? Нет, не страшно. Пожалуй, здесь намного безопаснее, чем в каком-нибудь крупном городе.