Научи меня дышать

— Тогда, снова наручники. И секс по моей воле. Долго. И в рот, но с кляпом. Есть такой специальный. Ты никогда и ничего не будешь контролировать. Элина. — он вздернул темную бровь. Ладонью прошелся по ее щеке. Слегка ухватил за темные волосы и потянул. Она могла отказаться. Но в итоге безвольно все равно исполнит то, что он хочет. Никто, в целом мире не избавит ее от того, чего желает этот мужчина. А желает он сорвать свою сдерживаемую ярость. И то, что он зол не вызывало никаких сомнений. Она виновата. Пусть так. Но хуже всего то, что она хотела этот член в свой рот. Еще утром. И ночью. Она хотела облизать его! И это убивало на много сильнее, чем его жестокие приказы. Она шлюха. Самая обычная. Каждый ее сексуальный партнер всегда был важен для нее. Связь. Не просто секс, а именно связь.

Элина потянула брюки вниз. И под брюками не было белья. И это не в первый раз. Этот мужчина умел удивлять. Его член уже вздыблен, как бита. Большой, покачивающийся перед ее лицом. Она снова подняла глаза. И его затопила еще большая ярость. Потому что девчонка приняла наказание, как возбуждающую игру. Лишь только ее ладошка обхватила ствол, застонал, откинув голову. Шире расставил ноги, чтобы не упасть. Ее рот обхватил головку. Острый язычок прошелся по тонкой кожице. Сергей прерывисто втянул воздух. Сильнее сжал ее волосы в кулак. И дернул голову, проникнув глубже. Да! Эта картина столько раз лишала его сна. Лишь в мечтах. Проникнуть в этот рот. Пухлые губы, бархат влажного рта.

— Я хочу трахать глубоко. Потерпи. Дыши носом.

Она отстранилась. И нити слюны потянулись между ними.

— Хочу кончить тебе в рот.

Она молчала. Продолжая смотреть в его глаза. И рукой надрачивая возбужденный орган. Он не успел ничего сделать. Потому что она сама резко втянула его в рот. Глубоко. Так, что закашлялась. Отстранилась. Он толкнулся. Ухватил за голову и сделал несколько глубоких движений. Она слегка захлебнулась, почувствовав солоноватую горячую жидкость в горле. Сглотнула. А потом пальцем провела по подбородку, собирая остатки. Облизала пальцы.

Тобольский сел в кресло. Со спущенными брюками. Пытаясь отдышаться. И смотрел на развратные движения ее губ и пальцев. И сносило его крышу. Только что не он наказал. А его поимели! И она никогда не перестанет вытворять то, что взбредет ей в голову. Он ревновал. Дико. До черной дыры в сердце. Ревновал. Потому что это его она должна была так любить! Его!

— Дима научил меня делать минет. Понравилось? — тихие, и слишком громкие слова. Черный призрак ненавистной ревности встал на дыбы. Тобольский вскочил на ноги и замахнулся. Элина даже не вздрогнула. Алкоголь и секс сделали ее бессмертной?!

Она повернулась к спинке широкого кресла. Расставила широко ноги в чулочках. Задрала пышную юбку и выпятила попку. Ей хотелось реветь и бежать, куда глаза глядят. Но она улыбалась и принимала то, что выбрала сама.

Дыхание сперло. Словно он прыгнул с высотки, без парашюта. Он в самолете. А такое ощущение, что летит сам! И бешеный ветер в лицо. Она голая. И мокрая. И сама предлагает ему все! Сбежала, ради звонка другому. Она отдает тело. Не душу. И продолжает ненавидеть. Как бы не сблизились они. Как бы иллюзорно не казалось близким счастье и доверие. Никогда она не забудет того, кто та далеко.

Встал. Перешагнул брюки.

— Ну, нет, маленькая сучка. Твои фокусы здесь не прокатят.

Он сильно шлепнул по выпяченной попке. Оставляя красный след на белоснежной коже. Еще шлепок. Элина вскрикнула. Хотела выпрямиться. Но ее жестко опустили лицом на широкую спинку кресла. Теперь без прелюдий. Без предупреждения. Резко. Он вошел в ее узкое отверстие. Элина начала извиваться. Взвизгнула. Боль прошила насквозь.

— Ты забыла о боли. Ты посмела забыть о том, кто теперь твой хозяин! — вышел и снова вошел. Крепко удерживая. — твоя боль это моя боль. Твои проблемы это мои проблемы. Ты гуляла. А значит я терял время на твои поиски. — больно? — новый шлепок и резкое движение в попке.

— Ты знаешь что больно!

— Знаю! Хочешь по-другому?

— Не будет больше побегов. Хватит! Я принимаю условия сделки.

Он отстранился. Развернул ее к себе. Обнял крепко прижал ее, обнимая. Он волновался. Сильно. И первой мыслью было, что Элину похитили. И это могло случится. Она даже не понимает, как не зря его охранники рядом всегда! Но ее звонок с таксофона провел невидимую черту. А ведь он почти поверил. В их брак.

25