Научи меня летать

Толпа взревела, и вот уже силач что было силы ударил противника по шее. Он бил снова и снова. Наконец, изувеченное тело перестало вздрагивать. Беловолосый, с отвращением отбросив дубинку, отступил от него и, придерживая сломанную руку, направился к целителю. Его чествовали, словно героя.

— Ченьхе, сын уана Каогре. Имени рода у них нет, — неожиданно заговорил Парва-уан. — Откажете ему, и дня через три войска Каогре и Марбе будут у ворот вашей крепости.

Келеф ничего не ответил. Беловолосый вновь вышел на площадь. Он выглядел бодрым, лишь слегка запыхавшимся, и улыбался. Простолюдины начали выкрикивать его имя.

— Ну, кто ещё? — заорал он, довольный.

Толпа притихла, предвкушая восхитительный финал. Как Сил'ан и ожидал, все остальные победители отказались.

— Выходит, я выиграл турнир! — воскликнул Ченьхе.

Его чествовали, но уже не с тем восторгом, как прежде. Люди всё ещё жаждали зрелищ, и беловолосый их не разочаровал.

— Или нет? — нахально вопросил он и спокойным шагом завоевателя направился к возвышению.

Силач остановился в десяти шагах от стражников, охранявших уанов, и весело сказал:

— Уан Турна, я бросаю вам вызов.

Названный летень поднялся из крайнего слева кресла и ответил с достоинством:

— Я признаю победу за тобой, Ченьхе.

Так же поступили, один за другим, и остальные уаны. Наконец, беловолосый воззрился на Сил'ан и удивлённо приподнял брови:

— Уан… эээ…

— Келеф, — подсказал ему тот, поднимаясь.

— А, не важно, — ответил Ченьхе, без стеснения разглядывая Сил'ан. На его лице появилась широкая ухмылка. — Как видите, я тут всем бросаю вызов, хотя мне это уже немного надоело, но так у нас положено. Что вы мне на это скажете?

В толпе послышались весёлые смешки.

— Я принимаю вызов, — Хахманух перевёл ответ, его голос звучал жалко.

— Чудно, — улыбаясь, сообщил ему беловолосый. — Тогда вы — мой последний противник. Вот это шанс: выиграть в турнире, победив всего одного воина. Повезло вам.

Хохот в толпе стал громче.

— Поединок на копьях, — объявил Ченьхе.

— Я не владею копьём, — совсем робко проговорил червь.

— Я ошибся, — тихо заметил Парва-уан. — Они двинут войска уже сегодня.

Келеф молча спустился с возвышения. Воины расступились, выпуская его на площадь.

— О! — развеселился беловолосый. — Я полагаю, это значит: да.

Копья вынесли два воина и положили на середине площади, рядом. Ченьхе сразу же поднял одно и выставил перед собой, а затем, не отходя далеко, сделал свободной рукой приглашающий жест.

— Нападайте, — предложил он.

Толпа завопила и смолкла. Её бормотание напоминало шум прибоя, изредка его прорезали невнятные вскрики.

Келеф приблизился, наклонился и поднял копьё. К чести Ченьхе, тот не стал бить безоружного. Люди закричали снова, им уже надоело ждать. Беловолосый с самого начала знал, что последний бой закончится быстро. Ещё когда они с отцом планировали турнир, он видел это ясно: один удар и блистательная победа. Но Каогре — давно утративший вкус к сражениям старик — был непреклонен.

— Это существо другого народа, — говорил он, со значением поднимая указательный палец. — Будь осторожен, как никогда прежде, измотай его, нащупай слабые места. Не вкладывай всё внимание в единственный удар, не открывайся. Кто знает, что оно может.

«И он пугал меня этим? — не мог поверить Ченьхе, разглядывая своего противника. — Я точно знаю, что оно не может: пережить сквозную рану в живот».

Существо, глупое, стояло в полутора шагах от него и совсем не думало о защите. Силач ударил копьём, быстро и точно, на пределе своих возможностей — ни один человек не увернулся бы от такого удара, он бы даже не успел его увидеть. Ченьхе вложил всю свою силу в стремительное движение сверкающего острия, оно стало его мыслью и телом. Он должен был пробить наверняка, даже если под платьем у противника чешуя из стальных пластин.

И он оказался прав. Бой закончился в один удар.

Остриё не встретило преграды на своём пути, Ченьхе потерял равновесие, и тут что-то врезалось ему в живот и взорвалось мучительной болью.

У людей перехватило дыхание, когда беловолосый, едва начав движение, вдруг согнулся и упал на колени, выронив оружие. У него началась рвота. Никто не двинулся ему помочь — летни не поняли, что произошло. Самые наблюдательные заметили, что существо в чёрном как будто мгновенно сместилось не меньше чем на айрер в сторону, но сами себе не верили. Пока они, напуганные и притихшие, пытались подобрать объяснение, победитель возвратился к возвышению, по-прежнему держа в руках копьё. Воины, до того невозмутимые, теперь творили отвращающие зло жесты и старались отойти от чужого существа как можно дальше.

Неожиданно один из отказавших силачу противников крикнул:

— Ну что, Ченьхе, проучили тебя? Получил? На всякого найдётся управа!

И, словно прорвало плотину, со всех сторон хлынули голоса, полные ненависти и ликования.

Парва-уан поднялся со своего места будто бы для того, чтобы поздравить победителя.

— Не умно, — отчётливо выговорил он, глядя в лицо Сил'ан, хотя ему и пришлось для этого запрокинуть голову. — Ждите мести. Теперь он не остановится ни перед чем.

Глава V