Научи меня летать

- Э, - протянул он. - Мы спасали сейрину от злого колдуна.

- Я даже догадываюсь, кто был колдун. Крайне изобретательно, - хмыкнул Хахманух, но перевёл. - А кем ты был? - спросил он после ответа Сил'ан.

Мальчишка заставил себя не опускать глаза и осторожно сказал:

- Героем.

Червь издал странный звук. Келеф же присмотрелся к Хину внимательно, а потом склонил голову набок, положив её на левое плечо, что-то насмешливо произнёс и неторопливо поплыл в крепость.

- Ты не герой, - перевёл Хахмнух. - Я тебе не верю. Герои так не говорят.

Мальчишка в изумлении воззрился на шлейф уана, уползавший в дверной проём.

- Не герой? - тихо повторил он. - Я - не герой?! - воскликнул он громче. - Нет, я герой! А ты, злой колдун, вернись и отвечай за эту клевету.

Шлейф исчез, зато уан выглянул наружу и что-то выразительно продекламировал. Червь переступил с лапы на лапу.

- Это сложно перевести, - сознался он, кашлянул и попытался подражать интонациям Сил'ан:

"Ха! Твоя сейрина уже давно бежала

И бросила тебя со мной сражаться.

Что скажешь ты теперь?"

Хин расправил плечи и, чувствуя, как холодеют, несмотря на жару, кончики пальцев, пробормотал, запинаясь:

"Девичье сердце нежно и пугливо,

Но до последней самой капли крови

Я буду защищать… э-э-э…"

- Да, - добил его Хахманух. - Твои вирши никаким переводом не испортишь.

Уан заговорил снова, лениво, тоном утомлённого злодея.

"Ты не дорос ещё со мной сражаться -

То много чести для простого воина.

Иди же прочь, тебя я отпускаю".

Червь повернулся к Хину хвостом и потопал в крепость. Сил'ан не отводил взгляд, мальчишка смотрел на него столь же пристально. Келеф вдруг хищно щёлкнул зубами, и рыжий упрямец широко раскрыл глаза. Он услышал наяву рёв жутких монстров, бродивших вокруг неприступного замка. Небеса вмиг затянули тяжёлые тучи, крепость устремилась ввысь, и башни её теперь пронзали серую пелену. Ветер засвистел, развевая плащ за спиной. Усталость от долгого пути, полного подвигов и великих свершений, навалилась и схлынула - оставался последний шаг. Враг стоял перед ним, беспечный, слишком уверенный в собственном превосходстве. Хин прищурился, упрямо встряхнул волосами и бесстрашно шагнул вперёд:

"Ты воина отпустил бы,

Я ж - герой,

И коль за мной победа

Будет в схватке,

Я положу конец

Твоим злодействам,

А в этом мрачном

И огромном замке,

Что колдовством твоим

Храним от времени,

Но без тебя рассыпался бы в прах,

Не станет лить печальных слёз

Уж ни одна похищенная дева!"

Хахманух замер, обернулся.

- Нарэньсама! - выдохнул он. - Вот это яростный напор!

Уан опустил ресницы, размышляя, затем произнёс на общем:

- Победа твоя, юный герой.

- Что? - опешил Хин.

Келеф ответил ему на морите и нырнул в сумрак крепости.

- Да, - объяснил червь. - Ты вошёл в образ, а я вышел из него - так ты меня поразил.

- Крылатые, ищите копьё, - распорядился Сил'ан.

Хахманух подбежал к нему.

- Не понимаю, - возмутился он. - Конечно, ты никогда не был лучшим, но уступить человеку! Тем более молодняку!

- Это игра.

- Нужно взять реванш! - всё не мог успокоиться червь.

Уан тихо рассмеялся.

- Как? - удивился он. - Смотри: я уже убит, мой замок обратился в большую горку праха, усыпанную стенающими от боли девами - я держал их не на первом этаже. Знать бы ещё, зачем они были мне нужны.

- А ожить ты никак не можешь? - недоверчиво вопросил Хахманух.

- Нет, - уверил его Келеф. - Потому что это будет совсем другая история.

Женщины спрятались в домах. Двенадцать мужчин, и шестеро из них - старики, увидев двух диковинных существ, собрались на площади с оружием в руках. Уан спокойно миновал их, остановился перед старейшиной. Орур внимательно оглядел его, а затем и копьё в его руках.

- То самое с турнира? - спросил он.

Люди зашептались, когда червь ответил утвердительно.

- Уан Келеф хочет, чтобы ты научил его обращаться с ним, - уверенно пробасил Хахманух, но внутри у него всё сжималось от страха.

- Зачем, - удивился старейшина, - если он и без того одолел сына Каогре? Мне с ним не сравниться.

Червь провёл лапой по земле.

- Я точно должен перевести именно такой ответ? - спросил он.

Орур усмехнулся.

- Скажи, что прежде я хотел бы с ним поговорить. Примет ли он приглашение в мою хижину или я сам должен буду явиться в крепость?

Хахманух перевёл вопрос, выслушал ответ и, собрав воедино остатки храбрости и браваду, заявил:

- Хижина подойдёт.

Дом старосты, как и прочие в деревне, был аккуратно побелен и украшен геометрическим орнаментом, сочетавшим чёрный, серый, зелёный, оранжевый и синий цвета. Внутри вдоль одной из стен висели красные маски, с нарисованными на них головами небывалых зверей, которых людская фантазия наделила клювом, клыками, рогами, мехом и перьями, и при этом человечьим, осмысленным взглядом. Посуда, покрытая чёрным лаком, стояла неподалёку от очага, обложенного камнями. Пахло дымом и мясным супом, блики огня плясали на лицах и окрашивали червя в тусклый багровый цвет. Орур вытащил пару циновок, сваленных в углу, и бросил их на пол.