Научи меня любить

– И как она тебе? – спрашиваю Евгена. Но он не успевает ответить. Приливной волной ревность хлынула неожиданно и окатила меня с головы до ног. Я готов был убить Евгена, если он произнесёт хоть слово. И в то же время я сам хочу, чтобы он говорил.

– Что между вами было? Рассказывай! – довольно грубо требую я.

– Да ничего особенного, – отвечает Евгеша. – Мы поговорили немного. Потом…

– Потом… – он мямлит, не зная, видимо, как преподнести мне эту информацию. Но по его багровеющим щекам понимаю, что простыми разговорами дело не кончилось. И от этого злюсь ещё больше. Евгеше неприятно, что я лезу в его личную жизнь. И он, по сути, прав. Но я не могу остановиться, зная, что речь идёт о той, что мне самому вдруг стала так небезразлична.

– Ты с ней трахался? – хватит уже ходить вокруг да около. Пусть отвечает!

– Нет.

– Нет?!

Эта скотина врать не будет.

Выдыхаю…

Достаю из кармана новую пачку сигарет, распечатываю. Беру две сигареты. Одну протягиваю Евгену, другую себе оставляю. Закуриваю прямо в комнате. В коридор лень идти. Евгеша молчит, на меня не смотрит. Думает о чём-то своём.

– Чем ты загрузился? – спрашиваю я.

– Думаю о Лизе, – говорит он. – Нехорошо я с ней поступил.

– А что такого ты сделал?

– Как ты не понимаешь? – он вскидывает на меня свои пьяные глаза, полные вины. – Я ведь почти что… изменил ей!

– Почти? – я тут же цепляюсь за это слово. Придвигаю табурет ближе к нему, чтобы лучше слышать. – Расскажи поподробнее.

– Она была так близко, что я… – у него даже голос задрожал. – Мне очень хотелось…

– И что? Ты ж говорил: ничего не было. Или всё-таки?..

Если он сейчас скажет «да», я ему окурок прямо в глаз воткну!

– Нет, ничего не было, – говорит он, – кроме поцелуев.

– Значит, целовал её? – расплываюсь в улыбке, но именно в эту минуту ненавижу его больше всего на свете. Улыбка – прикрытие. Признаться – нельзя!

– Да, лицо и руки, и…

– Не продолжай, – прерываю я.

Мне уже достаточно.

Всё-таки, далась ему в руки!

Пусть до самого главного не дошли, зато много чего другого она ему позволила. Воображение тут же нарисовало картины – это нежное создание с красивыми глазами и губами, что созданы врать, и Евген, слюной исходящий при виде её – раздетой. Моим рукам воли не дала, и я не стал ломать её сопротивление. А что для него приготовила? Я убью её, честное слово!..

Позже, когда я, всё-таки, соизволил дойти до курилки, и в пачке оставалось меньше половины содержимого, ни с того ни с сего задумался о своей жизни. О том, что же я делаю постоянно не так, и делаю ли хоть что-то правильно. Кручусь-верчусь, как белка в колесе, пытаюсь заработать побольше, чтобы жить получше, а всё равно дом мой – общага с её обшарпанными стенами, прогнившими полами и вечным смрадом. И друзья мои все липовые, и любовь у меня фальшивая. Да и сам я, похоже, не существую вовсе. Так, движется тело в пространстве, потребности свои реализует, как заведённый механизм, не более того. Что я могу предложить кому-то, если даже меня самого нет? Если я даже сам себя не ощущаю? Тело чувствую, а внутри – полнейшая пустота. И всё чёрное-чёрное, будто нарочно замазанное. Тьфу!

Ночью напился по-жёсткому, уже в полноценной компании. Не остановило даже то, что утром на работу в смену выходить и надо бы себя в рамках держать. Какое там! Пришёл Фауст, ящик пива притащил. Так мы этим пивом водку запивали. Закуски толком и не было. Закуривали. Евгеша первым под стол свалился, там его и оставили. Толян вроде обмолвился, что надо бы на кровать перетащить, но остальные оказались не в состоянии. Юрец, вернувшийся по случаю, в это время уже храпел. Ну, а я, обуреваемый какими-то непонятными для моего пьяного разума чувствами, отправился гулять по коридору. Нет, не просто гулять. Я шёл в определённом направлении, только с трудом сознавал это. А когда оказался перед нужной дверью, тут меня осенило. Но рука сама дёрнулась.

На стук дверь открылась, и на пороге показалась заспанная растрёпанная девчонка, про которую я смутно помнил, что её зовут Маша. Она смотрела на меня не просто с удивлением, но и с явным испугом.

– Твоя соседка здесь? – довольно грубо поинтересовался я, даже не поздоровавшись.

– Н-нет, – пролепетала она.

Я бесцеремонно отстранил её, вошёл в комнату, нащупал рукой выключатель. Одна постель была разобрана, вторая – застелена. Я обернулся к Маше. Она обеими руками обнимала себя за плечи и со страхом следила за мной.

– Где она? – спросил я.

– Не знаю… Может, у подруги в гостях.

– Посреди ночи?!

Это был очень странный вопрос, учитывая то, что я сам заявился в гости посреди ночи, при чём, совершенно наглым образом. Но мой разум отказывался соображать что-либо. Я следовал за целью, но цель от меня ускользала.

Я резко направился в сторону двери, и Маше пришлось отскочить, чтобы я не задел её по пути. После этого она, наверное, ещё долго не могла прийти в себя.

Я вернулся к себе. Там все уже спали. Включив свет и растолкав мирно спящего под столом Евгешу, я заорал: «Споём, мой друг!»