Научи меня любить

Наверное, мой отец также рассуждал, когда мать сообщила ему, что беременна. Только решение он принял неверное. Глупое, бездарное!.. И у меня первая мысль была почти такая же. Действительно, что может быть проще, чем уйти? Милада всё равно одна бы не осталась. Родители рядом, поддержали бы. А я так и остался бы порочным злодеем, не выполнившим свои обещания и бросившим девушку в трудный для неё период. Очень это похоже на Пашку Сазонова.

В тот момент, когда я грохнул свой телефон о землю, тут же понял, что как мой отец поступить не смогу. Каким бы ни был я подонком, но до такого даже я дойти не могу. Она ждёт от меня ребёнка! Я причастен к этому не меньше её. Миладе двадцать пять, она уже не маленькая. Конечно, я не планировал так рано становиться отцом. Но теперь-то что рассуждать об этом…

Выхожу в коридор, закрываю дверь. Ключ сразу на вахту отдать или пока оставить? Мне бы не надо сюда возвращаться, но кое-что ещё придётся забрать. Да и с пацанами попрощаться хотелось бы. В коридоре следом за мной появляется Яночка. Вот к кому у меня нет и не было никаких чувств. Даже жалости.

– Паша, – смотрит на меня растерянно, – а ты куда посреди ночи?

– Уезжаю, – коротко отвечаю я. Общаться с ней в мои планы не входило.

Прохожу мимо так, словно её больше не существует. Да так оно и есть, во всяком случае, в моей реальности. Спускаюсь вниз, на первый этаж. Вахтёр ждёт меня. Я же предупредил, что мне надо будет уехать. А он, конечно, рад. Без меня гораздо спокойнее. Никто морды не бьёт, мебель не ломает. Я, конечно, утрирую. Не такой уж я отъявленный нарушитель спокойствия. Но дров наломать успел за всё время.

– Уезжаешь, Павел? – спрашивает вахтёр.

– Уезжаю.

– Когда теперь вернёшься?

– Точно не скажу. Приду как-нибудь, вещи оставшиеся заберу. Надеюсь, ещё сохранятся.

– Ты же знаешь, у нас в общежитии ничего не теряется.

– Ещё бы!

Иду к входной двери. И тут вахтёр останавливает меня.

– Подожди, Павел. Новость слышал?

– Какую?

– Приятель твой, Евгений Селиверстов, в аварию попал. Разбился на машине.

Останавливаюсь, как вкопанный.

– То есть как? – и снова подхожу к нему.

– Серьёзно тебе говорю. Сегодня звонили из полиции. Они там дело завели. Говорят, Евгений вёл машину в пьяном виде, поэтому и врезался. Да он не один был! Целая компания набилась!

– Погоди, – резко останавливаю его. – Что с Женьком? Он жив?

– Жив. В больнице лежит, в областной. Состояние, вроде, стабильное. Но дело не в этом. Ему теперь могут статью приписать за это. Ещё и срок впаяют! Там, вроде, есть пострадавшие.

– Пиздец! – в это слово вкладываю всё, что в этот момент чувствую. А потом разворачиваюсь и иду к выходу.

Новость эта оглушила настолько, что я вышел на улицу, как сомнамбула, а потом остановился и сел прямо на ступени.

Женёк Селивёрстов, мой приятель, считавшийся даже другом, сел за руль в пьяном виде, попал в аварию и, возможно, стал причиной того, что кто-то из его пассажиров пострадал. Такого от него я точно не мог ожидать. Чёрт возьми, что руководит людьми, когда они совершают вот такие безрассудные поступки?! Я сам пропитан грехами насквозь, но пьяным за руль никогда не садился. Есть другие экстремальные развлечения. А Евгену то это зачем?

Ощущаю потребность позвонить ему. И тут же сам себя останавливаю. Не могу точно объяснить, почему. Только не сейчас. Может быть, завтра. Или через неделю. Он жив, я знаю, и это самое главное. Остальное не так для меня важно. У него есть отец, вездесущий чертяка. Бывший военный и нынешний авторитет в их посёлке, он, наверняка, что-нибудь придумает, чтобы разрулить эту ситуацию. Сына своего в беде не оставит. А значит, мне там делать нечего.

Слишком много всего навалилось. Хочется просто взять лопату и закопать все эти проблемы в землю. А потом засыпать снегом и ждать до весны. Но так не всегда получается.

Встав, наконец, со ступеней и пройдя затем несколько шагов, я обернулся. Вот оно, наше старенькое, обшарпанное, давно не крашеное здание студенческого общежития!.. Как много здесь проживает людей. И с каждым из них хотя бы раз я пересекался. С кем-то пил на брудершафт, кого-то в карты обыгрывал, у кого-то сигареты стрелял. С кем-то спал, с кем-то дрался. Есть что вспомнить. И так должно быть. Воспоминания – это то, что никто не может отнять. Они рисуют нашу жизнь, сначала неровными штрихами, а позже, под влиянием нашей фантазии, они преобразуются в то, чего нам хочется. И мы начинаем верить, будто эти воспоминания на самом деле истинные, совершенно забывая о том, как оно было в начале.

В одном из окон горит неровный свет. Как будто подмигивает мне. И силуэт выглядывает из окна сквозь задёрнутую штору. Я точно знаю, кто живёт в этой комнате. И почему она всё ещё не спит? Маленьким девочкам давно пора ложиться в постель. Но нет, она так просто не уснёт. Слишком много боли разом на неё опрокинулось. Рана заживёт не сразу.