Научи меня любить

Упали ещё несколько капель, снова грянул гром, и тут небо словно прорвало. Дождь разразился за считанные секунды, и оторопевшая Морозова успела даже немного намокнуть, пока добежала до крыльца. Дождь стоял, что называется, стеной, и двор, не считая проложенной бетонной дорожки, быстро превратился в море грязи. Ручейки стремительно потекли с разных направлений в сторону канавы под воротами. Лист шифера, служивший навесом над крыльцом гудел от напора капель.

Кирилл стоял, опёршись на дверной косяк, и курил. Сизый дым, сперва стремящийся вперёд, трепетно рассеивался, встречаясь с влагой. Небо заволакивало всё сильнее. Кирилл хмурился, наблюдая за тем, как исчезает даже подобие дороги за воротами, превращаясь в месиво. Тут было уже совершенно понятно, что на мотоцикле им не уехать. Одна надежда была на Димкин внедорожник. О шашлыках не было и речи уже.

В кармане завибрировал телефон.

— Дим? — ответил Сазонов, но связь прервалась.

Связь на дачном массиве и так была полное дерьмо, а непогода, видимо, только усилила помехи. Поднялся ветер, стало довольно холодно.

Сазонов только с четвёртого раза дозвонился до Димки.

— Где вы застряли? — громко спросил Кирилл, пытаясь перекричать порывы ветра. — Вас нет уже больше часа.

— Кирюха, в магазине были неполадки с компами, мы ни забытое забрать не могли, ни новое купить. А больше по городку же нет супермаркетов, ты и сам знаешь, одни частные лавчонки, там в это время не купишь мяса. Но дело не в этом…

— А в чём?

— Мы не смогли проехать, грунтовку размыло, дождь стеной. Я если и проеду, то машину убью, а назад мы всё равно не выкатим по этой жиже.

Сазонов остолбенел, что не укрылось от Дарьи Андреевны, которая не слышала о чём разговаривали парни.

— И что ты предлагаешь?

— Кирюх, Света смотрела, в нэте написано, что ночью дождь должен прекратиться. Думаю, завтра к обеду чуток просохнет, и мы за вами приедем.

Завтра, мать его, он приедет.

— Ты охренел? — только и спросил Кирилл.

— Кирюха, ну реально, машину жалко, да и смысл, если мы застрянем все вместе. Ты что же, не найдёшь, чем тебе заняться?

Сазонову захотелось послать Димана, но он сдержался и только лишь кисло попрощался.

— Ну что там? — нетерпеливо спросила кураторша, ожидавшая окончания разговора.

— Дорогу размыло, Димка не смог проехать.

— И?

— Мы тут застряли до завтра, при условии, что дождь скоро кончится.

Далее последовала немая сцена. Дарья Андреевна ещё несколько секунд смотрела на Кирилла, а потом молча достала сигарету и закурила.

56

Впереди был длинный вечер, а в дачном домике не было даже телевизора. Дождь не переставал, и Морозовой надоело стоять на крыльце. Волосы стали сырыми и начали виться от влаги.

— Есть будете? — спросил Кирилл.

— Да, ужасно проголодалась.

Морозова села на небольшую софу, к которой Сазонов придвинул столик. С того момента, как Дима позвонил с новостями о размытой дороге, разговор как-то не клеился.

— Вина?

Девушка кивнула.

Кирилл наполнил пластиковые стаканчики красным вином и один передал Морозовой. Звон стекла заменил хруст пластика, содержимое которого было выпито в молчании.

— Так и будете молчать до завтра? — спросил Кирилл пару минут спустя.

— Нет, — ответила Дарья Андреевна, дожевав бутерброд. — Просто перевариваю ситуацию. Наливай ещё вина.

После второго бокала она всё же смогла расслабиться, да и Кирилл почувствовал себя свободнее. Разговор кое-как возобновился. Кирилл рассказывал о своих родителях, о брате, о бабушке и дедушке, Морозова — о своих, о двух годах работы в общеобразовательной школе.

— Знаешь, мне было совершенно непривычно сначала в колледже. Студенты, по сути, те же старшеклассники, но приоритеты уже другие, и подход нужен другой.

— А со старшеклассниками было проще?

Морозова задумалась.

— Ну не сказать, что проще. С одной стороны, они больше воспринимают себя детьми, чем студенты, пусть и их сверстники, да и можно давить через родителей, но вот с другой стороны… вроде бы как есть у них какое-то чувство безнаказанности что ли.

— Зачем вы вообще пошли в преподавание? Наверняка же были варианты поинтереснее, — предположил Сазонов.

— Это как раз то, что и было мне интересно.

Разговор потёк дальше, а первая бутылка из-под вина отправилась в мусорное ведро. Морозова щебетала без умолку. Кириллу нравилось её слушать, нравилось смотреть на порозовевшие от вина щёки, на блеск в глазах, но больше всего его взгляд привлекали ямочки на её щеках, которые появлялись, когда Дарья Андреевна улыбалась или смеялась. Кирилл чувствовал тепло, которое разливалось по телу не только от выпитого вина, но больше от присутствия Морозовой. В горле пересыхало, когда она лёгким движением руки отбрасывала случайно опавшую на глаза прядь или пыталась сдуть её. И тогда Сазонов подливал себе ещё вина, надеясь притупить эти ощущения, смутно понимая, что такая тактика может всё только усугубить.

— Дождь прекратился, — сказала Дарья Андреевна, когда они вышли на крыльцо покурить.

— Зато вон какой ветер поднялся. До утра точно всю эту квашню подсушит.