Научи меня любить

– Да. Я знаю своего сына и прекрасно понимаю, что это будет для него ударом ниже пояса ― эта психиатрическая клиника. Мне кажется, это добьет его окончательно и он еще больше закроется от мира. – Женщина перевела дыхание, взглянула на меня и снова продолжила: – Я понимаю, мы запустили его случай. Целый год он мучается, и мне уже нестерпимо больно на него смотреть. Это все ужасно. Но и отпустить его в чужую страну я не могу.

– Но… все уже решено или еще можно что-то отменить? – пыталась я утешить Инессу Андреевну своими, по сути, бессмысленными фразами.

– Давыдов старший давно это планирует. И каждый раз я вновь и вновь с криками и скандалами оттягиваю эту поездку. Я даже нашла отличного психолога в Москве. Но Давыдов не соглашается. На этот раз он настроен очень серьезно.

– Значит, Марк уедет? – грустно проронила я.

– Не знаю… Ну, мы приехали, – сообщила Инесса Андреевна и припарковала автомобиль на стоянке.

Я даже не заметила, как мы очутились около педагогического университета. Я была настолько потрясена и разбита, что мне в прямом смысле хотелось реветь. И вроде бы мне надо радоваться, что Марк поедет в лучшую клинику и сможет вылечиться, но я, как и его мама, не хотела его отпускать. И я знала его характер. Пусть не так хорошо, как родная мать, но я тоже понимала, что Марк ей этого не простит.

– И что мне сделать? Уговорить его поехать? Помочь вам?

– Да. Об этом я и хотела попросить. Помочь мне его подготовить, – мрачным голосом сказала она. – Ты сможешь?

Я сидела, прокручивая в голове услышанные новости, и неожиданно вспомнила про тот сокровенный случай, который рассказал мне Марк вчера. Черт! Все просто! Марк может никуда не ехать, если расскажет маме и врачу об этом случае! Боже! От этого открытия внутри все задрожало, а сердце пустилось вскачь.

– Варвара, ты не куришь?

– Что? Нет!

– Я тоже. Но не прочь бы сейчас затянуться. Прости. Я просто от всего этого уже скоро сама с ума сойду. Ты поможешь мне? – повторила свой вопрос женщина. – Он твой молодой человек и послушает тебя больше, чем меня.

Да нет, Инесса Андреевна была не права. В этом вопросе Марк никого не будет слушать. Он очень категоричен.

И тут меня осенило. А что, если… Нет!.. Нет, Марк никогда мне этого не простит… Он меня убьет.

– Инесса Андреевна, а что, если он резко пойдет на поправку… поездка отменится? – спросила я осторожно, чувствуя, что совершаю самую ужасную ошибку в своей жизни.

– Ну… это фантастика! – криво улыбнулась она. – Но если это случится, конечно, Марк никуда не поедет. Давыдову старшему вообще-то невыгодна эта поездка. Ведь ему тоже придется жить вместе с Марком в Барселоне. А это не согласуется с его бизнесом. Я думаю, он только обрадуется, если вдруг Марку станет лучше.

Я бросила взгляд на главный вход университета и заметила, что студенты уже поспешно заходят в здание. Видимо, до начала занятий осталось совсем мало времени. Но меня это почему-то совсем не заботило. Гораздо важнее было то решение, которое я только что приняла глубоко в своей душе.

– Инесса Андреевна, я хочу вам кое-что рассказать, – начала я тихо и неуверенно.

– О чем? – не поняла она и внимательно посмотрела на меня.

– О Марке… Знаете, мы с ним иногда обсуждаем его фобию, и я, если честно, считаю, что болезнь возникла не из-за измены папы… Ой, извините, – поспешно пробормотала я.

– Ничего страшного. Меня Давыдов уже мало интересует… А из-за чего тогда? – удивилась Инесса Андреевна, и ее взгляд стал заинтересованным.

– Ну, точнее, поведение папы тоже повлияло, но, скорее, послужило триггером, спусковым крючком. А корень его фобии в другом… В детстве с ним произошел один неприятный случай… И именно это и есть отправная точка его болезни.

– Какой случай? – медленно спросила мама Марка.

Женщина напряженно застыла и, кажется, боялась даже дышать. Мне стало ее искренне жаль. Ей, как матери, приходилось очень тяжело.

– Э-э… – я заерзала на сиденье, готовая уже выскочить из машины. Но меня будто кто-то сильно держал за руку и не позволял сдвинуться с места.

Я должна рассказать. Она его мама. Самый родной и близкий человек в мире. Она все поймет. А Марк… Когда-нибудь он тоже меня поймет и простит. Наверное…

– Если я вам расскажу, мне придется уволиться… Марк мне этого не простит, – сказала я грустно и отрешенно.

– Почему? Что это за случай? Бог ты мой, Варвара, расскажите! Прошу… – Инесса Андреевна схватила меня за руку и начала легонько трясти.

– Он боится вам рассказывать, потому что ему стыдно…

– Варвара, умоляю. На кону его здоровье и, может, даже жизнь, – со слезами на глазах умоляла Инесса Андреевна. И слезы ее были совсем не наигранные, а самые настоящие. Живые слезы отчаяния и боли.

Я смотрела на нее, и на моих глазах тоже появились мокрые капельки. Я, быстро смахнув их рукой, отвернулась и взглянула в окно.

Господи, как начать?! Как сказать?

Инесса Андреевна сидела тихо, ожидая, пока я соберусь с мыслями. А я все не могла подобрать нужных слов. Не могла начать. С каждой следующей секундой этого напряженного молчания я все больше понимала, что поступаю неправильно.