Научи меня любить (СИ)

Мертвая тишина потрясла. Затем раздался скрип поочередно отодвигающихся стульев, Яна сделала выдох и решилась — открыла глаза. Свет вспыхнувших ламп ослепил, и тут же, следом, оглушил гром бурных оваций. Гости, ошеломленные выступлением, не жалея ладоней, аплодировали стоя.

Разрыдавшись, Яна зажала рот рукой. Ее колотило, потрясенную своими ощущениями. Сейчас все случившееся стало ударом — вдруг, по оголенным нервам…

Конферансье встал рядом и обнял девушку за плечо в поддерживающем дружеском жесте.

А Яна, отыскав в толпе глаза матери, склонила голову в знак благодарности за этот миг откровения, и постаралась не обращать внимание на ее довольную и такую высокомерную ухмылку.

24

Яна, сбежав в дамскую комнату, пыталась успокоиться и привести себя в порядок. Дрожащими руками она вытирала салфеткой потекшую тушь. Глаза горели: от восторга, волнения, от радости единения с ее любимой скрипкой. Как же она прекрасна! Яна, с благодарностью улыбнулась, любовно посмотрев через зеркало на лежащий на небольшом стеклянном столике инструмент. Она даже и не думала, что настолько по ней скучала.

Дверь открылась бесшумно, но, услышав шаги, Яна напряглась. Конечно, как и любой ребенок, она сразу узнала по ним свою мать. Только вопреки, где-то внутри, под самым солнечным сплетением, разрастался жгучий ком нехорошего предчувствия.

Яна попыталась улыбнуться, отбросив все дурные мысли. В самом деле, она уже давно не маленькая девочка.

— Надеюсь, у тебя хватило смелости признаться самой себе, что ты не можешь без музыки, Янина…

Яна смотрела на мать через зеркало. Ласковая улыбка, надменный взгляд, идеальная осанка.

— Я не понимаю тебя.

— Это я тебя, дорогая моя, не понимаю. Неужели ты глупа, как пробка, если даже себе не хочешь признаться, насколько тебе дорога музыкальная карьера! Или ты хочешь сказать, что совсем не скучала по своей малышке? — сухая рука с выбеленной кожей и голубоватыми выпирающими венами, но с идеальным маникюром на длинных узловатых пальцах, легла на футляр со скрипкой. — Янина, скажи мне, чем ты занимаешься? Что для тебя важно? Думаешь, сбежала, вышла замуж и все? В этом весь смысл жизни? Противостоять нам с папой? А счастье-то твое где, девочка? Стремление, развитие? Радость… В чем твоя радость? Научилась строгать салаты? Мыть посуду и стирать носки?

Яна развернулась к матери слишком резко. Та, увидев негодование на лице дочери, снова ухмыльнулась.

— Я права, знаю. Можешь ничего не говорить. Ты запуталась. Я помогу. Ты выросла, Янина. Найди в себе силы, признай мою правоту. Ты не сможешь и дальше сидеть взаперти. Твой этот мужик из деревни, он ничуть не задумался о том, насколько тебе тяжело без творчества. Ему важно быть героем в твоих глазах…

— Мама, прекрати.

— Ах, да. Муж — это святое. Если он так печется о тебе, что ж не приехал? Ведь ради любимой можно и потерпеть, послушать вот это пиликанье…. Не последних в стране музыкантов. Не оскорбили бы его тонкий слух, постарались бы… Посмотри на себя, Янина. Ты легко можешь охомутать тут любого мужчину. Что ты в нем, примитиве, нашла, а?

— Мам, я прошу тебя. Иначе я сейчас просто уеду.

— Хорошо. Я первая приду на похороны вашего брака. Имей ввиду, я в вас не верю. А ты, будь добра, приведи себя в порядок. Я договорилась о встрече с Петром Андреевичем. Через пятнадцать минут на втором этаже, в музыкальной комнате. Возможно, тебе для него придётся сыграть еще и на рояле. Показать себя. Не знаю, делай что хочешь, но ты должна попасть в труппу к Янковскому. Это твой шанс, не упусти. Больше я ничего не могу для тебя сделать. Как бы ты не заблуждалась в вопросе наших отношений, я всегда тебя любила и буду любить. Я — мать. Сделала, что считала нужным. Не опозорь меня. Янковский — не последний человек в музыкальной индустрии. Скрипку я забираю. Если не захочешь договориться с Янковским, значит, она тебе в принципе не нужна будет. Все получится — заберешь с собой. Второй этаж, первая дверь направо, если забыла.

Анастасия ловко подняла футляр, улыбнулась торжествующей улыбкой, поправила прическу и вышла.

Яна же, прикусив губу до крови, пыталась сдержать рвущийся наружу крик отчаяния. Несколько минут простояла, смотря на пустой столик. А потом, как по пунктам: глубокий вдох, выдох. Прямая спина, голову выше, улыбка. Неужели она не справится?

25

Яна в нерешительности застыла на месте, остановившись посреди лестницы. Несколько минут разглядывала замудрённые вензеля на шелковых обоях, россыпь мелких точек на мраморной ленте поручня, позолоченные вьюнки из лепнины на толстых балясинах.

Ноги словно приросли к полу. В голове — вата, ни одной толковой мысли. Ну что она может сказать там, этому Янковскому? Сзади послышались тихие шаги, Яна встрепенулась. Мимо лестницы прошел официант с полным подносом грязных бокалов, лишь мимолетно взглянув на гостью. Яна даже не успела точно понять, что ее напрягло в этом взгляде, но на миг показалось, что на нее смотрят с осуждением.