Научи меня любить (СИ)

Яна от удивления открыла рот. Она даже и не подумала об этой группе, хотя знала что в их садике такая существует. Просто в нее действительно ходили в основном родственники воспитателей. Из тех, кому до сентября деток не с кем оставить. Но вот грымза, Зоя Филипповна, тщательно отбирала ребят, которых принимала в эту группу…

— А вы сможете?

— Смогу конечно, если дюже нужно. Но и от тебя я услугу попрошу. Не знаю, согласишься ли ты. Девочка ты просто не из того теста. Навряд ли сможешь.

— Вы скажите…

— Помочь надо хорошему человеку. Ирочке, нянечке с младшей группы. Она на больничный хочет сходить, а тут сама знаешь, только уйдешь, сразу замену найдут, а потом ручкой помашут. Смениться ей не с кем — лето, отпуска… Так вот, Ирка уйдет, а ты бы за нее поработала. Горшки помыла. Та, как только оклемается, выйдет. А там и сентябрь, опять играть будешь, одуванчики-грибочки во садочке петь. Я понимаю, не ахти какая работа для тебя. Просто дашь на дашь. Нужно место в группе, я помогу. А ты нянечкой поработаешь, чтобы на Ирку гнев королевишны особо не выпал. Ну что?

— Я согласна.

— Хм, а ты смелая. Вижу, что сама в трудной ситуации оказалась. Глаза у тебя, Яночка, на мокром месте. Раньше бы ты из-за этого увольнения и не расстроилась, упорхнула на море загорать. Ну, значит, все к лучшему. Я сегодня — завтра, как только Ирка уйдет на больничный, мяукну королеве нашей, что работать ты хочешь. Она пригласит, я позвоню. Не пригласит, уж извини. А если все срастется, как старушка Василькова придумала, так значит и мальчик твой будет пристроен. Сыт и под приглядом моим.

75

Задумка старушки Васильковой получилась.

Зоя Филипповна, вдруг оставшись в младшей группе без нянечки, так неожиданно ушедшей в сезон отпусков на больничный, знатно понервничала. Но, к счастью, в ее коллективе была замечательная воспитательница, Тамара Ивановна, которая легко входила в контакт со всеми, а потому знала о сотрудниках абсолютно все.

И, чтобы не обзванивать всех подряд, заведующая решила посоветоваться с Васильковой.

Та, легка на подъем, тут же прилетела в царский кабинет, подсунула Филипповне тарелочку со свежими сырниками, быстренько заварила себе и начальнице чай и уселась напротив.

— Слышала, слышала, можешь не говорить! Ой, молодёжь! Совсем не хотят работать!

— И не говори, Тамара. У меня аж давление скакануло! Это ж надо? Ну кто в здравом уме сейчас пойдёт на замену? У всех отдых, лето вон какое жаркое, а со стороны искать, это ж дохлое дело! Пока мед комиссия, пока справка о судимости… Как раз к октябрю… Мне бы кого из своих. Обзванивать буду сегодня.

— М-да, придётся. Я подумаю. Вроде кто-то говорил, что не уезжает никуда. Но не помню с кем говорила. Вчера их столько подходило ко мне! Ты не переживай, среди своих подыщем. Мне бы только вспомнить. В общем, в течение дня, как в голову придет, зайду, скажу. Давай, жуй, я тарелочку сразу заберу. И не переживай зря. Вот со стороны если, то да… Это еще не знай какой человек придет. А свои-то все, как на ладони.

Довольная Василькова подождала еще пол дня, пока Филипповна измучается в край, потом выдала кандидатуру Яны, и посмотрев на ожидаемо сморщенное от неудовольствия лицо начальницы, махнула рукой и ушла.

Перед закрытием, когда уже последних ребятишек забирали из сада, заведующая спустилась вниз сама, попросила Тамару Ивановну с гордячкой Романовой поговорить, вдруг согласится. Василькова пообещала, что убедит.

Яна восприняла возможность устроиться в детский сад с радостью. Больше всего, конечно, подкупала возможность устроить в продленку Лешку. Когда сообщила ему об этом, тот знатно скривился. В садик он не ходил почти год, занимаясь дома с мамой. Ему там просто было не интересно. Пришлось поговорить серьезно, объяснив, что, собственно, выхода у них нет.

Новости от Васильковой пришли вечером, заведующая дала добро. И, если Яна не передумала, то утром нужно на работу. Лучше прийти пораньше, чтобы успеть передать Лешку Тамаре Васильевне, и она уже сама уладит вопрос о его пребывании.

Все складывалось и весь вечер Яна убеждала себя, что это правильное решение, и она справится.

На деле оказалось все непросто. И даже не в том, что больше всего пугало молоденькую Ирину, не грязные штаны и ревущие по утрам дети. Малыши двухлетки практически не говорили. Понять их было очень сложно, организовать еще сложнее. Воспитательница была новичком, только после института, и сразу осталась на месяц без сменщицы. Рыдала в подсобке, пока дети спали. Яна старалась во всем ей помочь, разрываясь между ней и своими обязанностями.

А их было намного больше. Настолько, что весь день был расписан буквально по минутам. Лешку видела мельком, когда ходила в обед за питанием в столовую — их группа возвращалась с прогулки.