Научи меня мечтать (СИ)

— На сколько помню, мамаша при смерти, — рассуждает Майкл. — Отлично, делать ничего не придется, сама исчезнет с лица земли. Жаль только, что девчонка не разбилась в той аварии или не замерзла. Несчастный случай — не придерешься. А так…

С ужасом слушаю, что говорит этот человек. Он не может быть моим дедушкой, я и человеком с трудом могу его назвать. В животе скручивается комок и желчь подкатывает к горлу.

Возможно, я ослышалась? И мой родственник не желает мне смерти? Не планирует мое убийство?

— Старуху припугнем, — тем временем продолжает Майкл, — она не вякнет. А может с инфарктом свалится.

Механический смех раздается в салоне автомобиля, и меня начинает трясти от страха. Хочется исчезнуть. Сбежать и спрятаться.

— Эрик, это пока подождет. Прилетай скорее. Даже с неожиданным союзником я не могу подсунуть Шеннон под Чарли. Вчетвером мы справимся быстрее. Мне нужен этот союз. А представление под названием «Принцесса и голодранец-наркоман» пора прекращать.

Звонок прерывается. В душе зарождается пустота, затягивающая все планы и надежды на жизнь. Я больше не принадлежу себе, всего лишь марионетка в руках демонов.

Ощущение, что в прошлой жизни я устраивала геноцид или что-то подобное, потому что ни один человек не заслужил того, что со мной происходит.

Еще страшнее становится, что Эрик молча выслушал тираду отца и ни разу не возразил. Я же часть его, он утверждал, что любил маму. Неужели в его черствой душе нет хотя бы крошечной крупицы, которая меня любит.

Фокусирую взгляд на коленях и обхватываю себя руками, стараясь оградиться от окружения, от боли, от страха, но реальность не желает отпускать.

— Убедилась? — насмешливо спрашивает Эрик.

Киваю и охрипшим, не своим голосом спрашиваю:

— А гарантии на счет операции и дальнейшего лечения?

— Наконец-то намечается конструктивный разговор. Лайнус езжай, — Эрик называет адрес квартиры Клэр.

Он и правда знает обо мне все.

47

— Вот здесь гарантии и твоя новая биография, — Эрик протягивает мне папку, — выучи ее. Таши Донован больше не будет существовать. Выдашь себя, — угрожает он, — и сделке конец!

Словно не о жизнях говорит, а о завтраке: «Я сломал раковину моллюска и проглотил содержимое с большим аппетитом и плотоядной улыбочкой».

Только я не моллюск, а живой человек. И меня сейчас стошнит на дорогущие ботинки Эрика. Может хоть это испортит ему настроение. Обнимаю себя руками сильнее, наклоняясь вперед. Не могу на него смотреть. Противно.

Открываю папку, чтобы отвлечься. Фотографии, заверенный нотариально ДНК-тест, данные на обналиченные чеки, которые получала моя мама. В том числе и на первый семестр в Колумбии.

— Если ты отдашь это в прессу, то уничтожишь нашу семью, — говорит Эрик.

На секунду мне кажется, что он хочет, чтобы я это сделала, но потом натыкаюсь на договор о неразглашении. В случае выполнения обязательств МакБрайером, я должна затаиться и не давать знать о себе ни друзьям, ни родственникам. Ни сейчас, ни в будущем.

— А это обезопасит меня. Просто смирись и подпиши, — приказывает Эрик, — у тебя все равно нет выбора. Хейл не поможет тебе. Мне даже вмешиваться не придется.

Смотрю на мужчину с непониманием. Почему он так решил?

— По себе судите? — спрашиваю я.

— Забыл, — насмешливо продолжает Эрик, — ты же о нем ни черта не знаешь. Я расскажу.

— Не стоит, — прошу я.

Хватит с меня на сегодня историй из уст человека, который выворачивает все наизнанку, признавая только свою правду.

— Разве ты не хочешь знать человека, с которым трахаешься? — изображает шок Эрик. — Я все-таки расскажу, — говорит будто одолжение делает. — Когда сосунку было лет шестнадцать-восемнадцать встретил он в компании отца милую стажерку и влюбился с первого взгляда. Девчонка — красавица на три-четыре года старше. В его возрасте никто бы не устоял, — шепчет, словно раскрывает большой секрет, — бегал за ней как щеночек. Цветочки, подарки, свидания. Никого не слушал и ничего не замечал. Но девочка оказалась не простая. Быстро смекнула, что такой ухажер — ее билет в красивую жизнь. Долго она держала Хейла на привязи, но прокололась немного. Денег попросила. Много денег, сославшись на смертельную болезнь младшего братишки. И наш Ромео уже готов был выписать чек, но вмешался папуля. Ох, что тогда наружу выплыло, ты не поверишь, — МакБрайер зло смеется, смакуя каждое слово, как дорогой виски. — Оказалось девчонка уже давно состояла в отношениях с наркоманом. Любила его до одурения. Все подарки Хейла сдавала, получала наличку и бежала за новой дозой или укатывала с бойфрендом на отдых. Сама быстро подсела и на кайф, и на красивую жизнь. А крупная сумма им понадобилась, чтобы выплатить долг дилеру. Разбилось сердечко Ромео, еле в чувства его привели. Поимели твоего сосунка, — выплевывает Эрик. — Это сейчас он более-менее мужика напоминает, а тогда на глисту пришибленную был похож.

Зачем я все это выслушиваю?

Я бы предпочла узнать историю из первых уст, а не грязную версию МакБрайера. Зато теперь понимаю, о ком говорила Лорен.

— Не находишь схожесть ваших историй? — весело спрашивает донор.