Научи меня убивать

«Пять минут». — Олег отвел себе еще немного времени на ожидание, чувствуя, как уже грызет, пока легонько, неизвестность, поганое чувство само по себе, а уж если к ней подмешивается тревога — тут и вовсе тошно делается… Но до крайности не дошло, мобильник ожил, задрожал в руке, зазвонил по нарастающей, Олег глянул на экран и тут же ответил — звонила Вера.

— Привет! — почти выкрикнула она, стараясь перекрыть фон из голосов, гудков машин и нудного скрежета металла о металл. — Привет, я не приеду, не смогу. Извини, так получилось…

Не знал бы, что это ее номер — не узнал бы по голосу, тусклому, глухому, точно она долго плакала и только теперь пришла в себя и решилась позвонить. Но слез в голосе не заметно, по нему вообще ничего не скажешь, кроме одного — там что-то происходит. Радовало одно — она жива и здорова, а с остальным как-нибудь разберемся.

— Что случилось? — спросил он.

Вера помолчала, рядом с ней кто-то рассмеялся, и Олегу показалось, что он слышит треск милицейской рации.

— Да так, мелочи. Форс-мажор, — ответила Вера, но Олег слушал не девушку, а звуки, что окружали ее, они говорили сами за себя: что-то случилось, причем неприятное, и Вера явно не хочет об этом говорить. Снова чей-то короткий смешок, потом еле различимое в тресках «протокол», «страховка», снова душераздирающий скрежет и лязг, потом тишина.

— Ты дома? — Олег вернулся в оружейку и убрал «беретту» в сейф. Тренировка не отменяется, но переносится, а вот срок зависит от разных причин.

— Да, — тихо сказала Вера, — вернее, рядом. Я вышла как обычно, за полчаса, пришла на парковку, а тут… В общем, сегодня ничего не получится, извини, так получилось.

Шум улицы заглушил ее слова, Олег разобрал что-то вроде «девушка, я к вам обращаюсь». Сказано было развязно и даже хамски, Вера ответила что-то неразборчиво, видимо, зажав микрофон ладонью. Ситуация нравилась Олегу все меньше, судя по голосу девушки, говорить о том, что произошло, она не желает и в эту самую минуту пытается решить вопрос своими силами. Оставался один выход — поехать и посмотреть на все своими глазами, благо время пока позволяло.

— Я сейчас приеду. — Он не стал слушать, что там по этому поводу говорила Вера, просто нажал «отбой», закрыл сейфы с оружием и пошел в фойе к стойке администратора, придумывая на ходу, что скажет Диману.

— Мне надо уехать. Я скоро. — Ничего умнее по пути в голову не пришло. Олег положил ключи на клавиатуру ноутбука и, не слушая возмущений, выскочил за дверь и побежал на парковку. И по дороге все гадал, что ждет у дома Веры, прикидывал и так, и этак, додумался до угона машины и ограбления квартиры, но действительность оказалась намного затейливее его скудных фантазий.

И место происшествия долго искать не пришлось, как и предполагалось по одной из первоначальных версий, это оказалась парковка перед домами. Вера увидела приближавшийся «Ауди», отошла от будки охранника и пошла Олегу навстречу. Он опустил стекло, высунулся из окна и крикнул:

— Ну что? Что у тебя случилось?

— Там, — Вера, не глядя, махнула рукой в сторону парковки, — там моя машина…

И замолчала, подняла голову, посмотрела на серое небо, развернулась, пошла обратно к будке охраны, откуда уже выглядывал плотный седой мужик. Олег остановился в сторонке, поставил «Ауди» так, чтобы никому не мешать, вышел из машины, закрыл ее и направился к Вере. Та о чем-то толковала с суровым пенсионером, дядька сначала огрызался, потом отбивался, потом убрался в свою будку и опасливо поглядывал из-за стекла на приближавшегося Олега. Вера обернулась и качнула головой вбок:

— Там. Я вышла, как всегда, за полчаса, подхожу, смотрю — дворник поднят, а я не поднимала, точно помню. Потом присмотрелась, а там…

А там было на что посмотреть, Олег дважды обошел белую «Тойоту», обошел молча, воздерживаясь от комментариев и вопросов. Вера стояла поодаль и подходить ближе не собиралась, наоборот, смотрела куда угодно, только не на свое покалеченное авто. Постарался кто-то на совесть, убил час или около того, и результат ошеломлял с первого взгляда. Один дворник на лобовом стекле завязан узлом, второй вырван с корнем, на заднем стекле тоже, боковые зеркала и антенна выдраны, валяются у проколотых колес «Тойоты» среди осколков. Капот и двери поцарапаны чем-то острым и основательным, явно не простым гвоздем, ручка пассажирской двери оторвана, валяется рядом с разбитым зеркалом. Видимо, некто хотел выбить и фары, но ему (или им) это не удалось, зато досталось крылу рядом с фарой, его просто выкорчевали, другое крыло украшал выцарапанный иероглиф из всем известных трех букв примерно полуметровой длины. А с другой стороны краской из баллончика выведена емкая характеристика неразборчивой в связях самки собаки. На «Тойоту» без слез смотреть было невозможно, Вера отвернулась и что-то разглядывала у себя под ногами. Олег подошел к ней, обнял за плечи, Вера не шелохнулась, отвернулась и смотрела куда-то вдаль.

— Версии есть? — спросил Олег, девушка помотала головой и по-прежнему не двигалась. Помолчали с минуту, потом Вера сказала: