Научи меня забывать (ЛП)

Шёл шестой курс, и Слизнорт дал студентам пощипывающего нашатырного спирта для приготовления лечебной микстуры. Многие мальчики возились с ним, нанося его на кожу или язык. Малфой и его дружки ничем не отличались от других, и в какой-то момент он заявил что-то вроде: «Спорим, Гойл?» и поднял рубашку, чтобы намазать им живот. Гермиона оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить длинные пальцы на гладкой коже и крепких мышцах, бледно-золотистую линию, спускающуюся вниз под подтянутую, подпоясанную ремнем талию. В порыве она представила свои собственные пальцы и рот, и острый прилив чистых ощущений пронзил её до глубины души — ничего подобного она никогда не испытывала. И когда толчок Рона вывел её из этого состояния, она подняла глаза и увидела, что Малфой наблюдает за ней, слегка приоткрыв губы. Он опустил свою рубашку и отвернулся, и Гермиона тоже отпрянула в ужасе, пронизывающем каждую клеточку её тела. Но вот и всё. Начало её осознания того, что вожделение, желание может сильно отличаться от любви или даже от симпатии.

И Драко Малфой послужил тому истоком.

— Алло? Куда ты пропала? — Пенни размахивала рукой перед лицом Гермионы.

— Никуда. Что? Я… — Гермиона отвлеклась от своих воспоминаний (и этих великолепных мышц живота, которые, пожалуй, сейчас выглядели ещё внушительнее…) — В любом случае. Это не имеет ничего общего с эмоциями или ментальной связью вообще.

Пенелопа с недоверием отхлебнула из своего бокала.

— Что?!

— Теперь я гораздо лучше понимаю, почему ты не хотела идти на занятия.

Гермиона сверкнула на неё глазами.

— Да, ну. Это немного смущает.

— Оно становится сильнее?

— Нет! — Гермиона моргнула и вспомнила, как он стоял у неё за спиной. Боже. — Я не знаю.

— Воздействие и близость помогут.

Гермиона бросила взгляд на их столик.

— Мы должны вернуться к ним.

Пенни походила на кошку, которой достались сливки.

— Хорошо, — бодро отозвалась она, не делая никакого движения, чтобы встать. — Я только за. Это вполне нормально и здорово и, кроме всего прочего, поможет тебе выбраться из депрессии после расставания. — Она щёлкнула пальцами. — Я думаю, тебе стоит это сделать.

— Что сделать?

— Трахнуть его. Бесчувственно. Грязно и неоднократно.

Гермиона вытаращилась, как рыба.

— Что? Нет! Он не… — Она быстро моргнула. — Я уверена, что он не чувствует ко мне ничего подобного. Я ему не нравлюсь.

Она вспомнила их раздражённую перепалку из-за Детвайлера. То, как он отказался пожать ей руку в первый вечер.

То, как он забыл отпустить её запястье.

Её щеки снова запылали.

Пенни лишь окинула её испытующим взглядом и подала знак бармену принести ещё одну порцию.

— Нет, нет! — Гермиона попыталась прийти в себя. — Вообще-то у меня есть теория на этот счёт. Я немного подумала об этом.

— Бьюсь об заклад.

— Пенелопа.

— Хорошо, замечательно, выкладывай свою теорию.

Пенни с благодарностью приняла их свежие напитки от бармена.

— Итак. Ладно, всё это похоже на мистера Дарси.

— Ооо, интригующе! — Пенелопа улыбнулась, а Гермиона подумала о том, как хорошо иметь начитанного друга (что вернуло её к предыдущим комментариям Пенни, которые она безуспешно пыталась отмести, пока её мозг не напомнил ей, что Малфой читал в вечер второго занятия, пока ждал прихода студентов. Недавно вышедший роман, который Гермиона хотела прочитать, но ещё не успела).

— В общем. Он богат, красив, неприветлив и никогда не находил меня хоть сколько-нибудь привлекательной, так что в моём мозгу Элизабет Беннет что-то всколыхнулось от этого вызова. Вот и всё. Так что я буду просто восхищаться его волосами и его умением правильно носить костюм в течение всего занятия, а потом мы разойдёмся в разные стороны!

— Ты знаешь, чем закончилась эта книга? Один из величайших счастливых случаев в литературе? Настоящая любовь и прочее?

— Да, конечно. Это моя любимая книга. Но разница в том, что я ему не нравлюсь! Или он не находит меня привлекательной, или что там с ним происходит. И уж точно он не тоскует по мне втайне, не собирается в меня безумно влюбиться или что-то в этом роде. Я вообще не уловила от него никаких ответных чувств.

Гермиона решительно проигнорировала то, как он улыбнулся ей из-за громовещателя.

Глаза Пенни сузились, будто она догадалась, о чём именно думает Гермиона.

— Ты уверена?

— Да! Уверена, что я не в его вкусе. Прошу тебя. — Гермиона жестом указала на себя, свои пышные формы, смуглую веснушчатую кожу и завивающиеся локоны. — Он всегда встречается с теми светскими львицами, о которых пишут в газетах. С невероятно стройными и ухоженными. В дизайнерских платьях или мантиях от Малкин. Его бывшая жена похожа на фарфоровую куклу. — Гермиона представила себе неземное лицо и тонкую фигуру Астории Малфой, урождённой Гринграсс, с фотографии из «Ежедневного пророка», запечатлевшей первый ряд парижских подиумов той весной.

Пенелопа пожала плечами.

— Тем более, что такая, как ты, может показаться ему привлекательной.

— Такая, как я?

— Тёплая, жизнелюбивая, умнее его. И готовая сказать ему, когда он ведёт себя как мудак.

— Я не могу представить, чтобы ему это понравилось.