Научи меня жить. Книга 1

– Нет, Слава Богу. Это банальное административное правонарушение, но оно достаточно серьезное. И штрафом здесь не обойдёшься. Нужна результативная воспитательная беседа, потому что это уже ни в какие ворота, – ответила она, размахивая руками в разные стороны в негодовании.

Заметив мой интерес к Анне, она вспомнила, что не представила нас, хотя, по сути, в этом и не было необходимости.

– Ох, простите, Дмитрий Сергеевич, из-за того, что Рома натворил, я совсем забыла вас представить. Знакомьтесь, Савина Анна Николаевна. С этого дня мы работаем вместе и будем выполнять надзор за Ромой и вашей семьей.

– Савина Анна Николаевна? – переспросил я и сразу почувствовал, как внутри меня что-то тяжелое с грохотом упало.

Не помню, когда в последний раз был так шокирован. Вот чёрт. Она могла быть дочерью кого угодно, но почему именно его? Проклятье! Всё складывалось так хорошо, просто идеально. Я не мог понять своих эмоций. Если буквально пять минут назад я строил планы по завоеванию девушки, то сейчас они вмиг рухнули. Я нервно потёр ладонью щетину, обращая свой взор на инспектора. На минуту выпав из реальности, снова забыл, о чём речь.

– Вообще-то, – продолжала Алла Леонидовна, – Рому и ещё одну девушку поймали сотрудники ППС на набережной. Они занимались сексом в раздевалке прямо на пляже!

Я попытался не рассмеяться, но вовремя себя сдержал. И хоть это административное правонарушение, я рад, что не случилось чего похуже. Чёрт. Секс в общественном месте. Даже младший брат превзошёл мои взрослые фантазии, а ведь ему всего шестнадцать.

– Ничего смешного, Дмитрий Сергеевич, – стала возражать она, видимо, я все же улыбнулся. – На пляже было полно людей, в том числе и дети! Сотрудники ППС утверждают, что они вели себя так громко, что привлекли внимание чуть ли не всех посетителей пляжа. Так же нельзя. А что он выкинет в следующий раз?

– Я понял. Мы поговорим с ним об этом дома. Проведите беседу как обычно, и пусть подождёт меня в машине. Нам нужно обсудить с вами некоторые вопросы наедине.

Алла Леонидовна кивнула и начала свою очередную нудную речь о правилах поведения, его будущем, насколько это важно, и о том, в каких плохих условиях сейчас находятся колонии для несовершеннолетних. Я слышал эту мутотень уже много раз.

При желании мог бы рассказать её наизусть. Откинувшись в кресле и практически не слушая её монолог, я сверлил взглядом Аню. Она отвечала мне тем же. Готов поспорить, что её прекрасные зелёные глаза в этот момент пытались прожечь дыру в моей голове. А я пытался понять, о чём она думает. Я видел в её взгляде гнев и разочарование. Неужели её так сильно разозлили мои слова о том, что Максим ей совершенно не подходит? Но это была чистая правда, даже если она сама этого пока не понимала.

Поймав себя на мысли, что всё равно не хочу сдаваться, я напрягся. Она была дочерью человека, которого я собираюсь уничтожить. Этого решения ничего не изменит. Даже тот факт, что Аня его дочь. Каждый должен платить за свои поступки. Но как она будет смотреть на меня после того, что я сделаю? Это оказалось сложнее, чем я предполагал. Мне необходимо всё хорошо обдумать.

Не знаю, как долго мы играли в гляделки, но я просто не мог отвести от неё взгляд. Легкий макияж, почти незаметный, длинные светлые волосы, собранные в тугую косу, были переброшены через плечо. А эта полицейская форма… Уверен, теперь именно в ней она будет являться мне во снах. Мой поток мыслей прервал голос инспектора:

– Мы закончили. Рома, надеюсь, мы видимся с тобой в последний раз. Обещай мне, – сказала Алла Леонидовна.

На что мой брат ничего не ответил и лишь пожал плечами. Я дал ему ключи от машины, молча дав распоряжение, чтобы он ждал меня в ней и перевёл свой взгляд на женщину.

– Что предусматривает такое правонарушение? – спросил я её.

– Штраф от тысячи до двух с половиной, – ответила она.

– Вы же понимаете, что для него это не наказание?

– Конечно, понимаю. Но я действую в рамках законодательства.

– А как насчёт исправительных работ? Две недели, к примеру, – предложил я.

– Дмитрий Сергеевич, такое правонарушение не предусматривает исправительные работы. Тем более их назначает суд. И такое наказание не распространяется на несовершеннолетних, – ответила она.

– Но мой брат об этом не знает. Я готов помочь, – с намёком сказал я, делая ударение на последнем слове. – Если вы посодействуете мне. Пусть не проходит ни по каким документам, но сделайте так, чтобы это случилось. От себя обещаю контролировать его посещение.

Я перевёл взгляд на Аню. Она смотрела на меня с широко открытыми глазами. Теперь в них не было злости, а удивление. Она явно не ожидала от меня такого. Что эта девушка думала обо мне? Раз у меня есть деньги, я относился к числу тех людей, которые финансами отмазывали своих детей от наказаний? Да, многие проблемы я решал именно ими, но не так, как она это представляла.