Научишь меня этикету? (СИ)

Секунда молчания окончилась веселым заливистым смехом пары вампиров над общей знакомой, которой оставалось надуть щеки в стороне. Не смотря на шутку над собой, единственный человек заметила не соответствие легким тонам общения и напряжением в позах между ними. Да и смех быстро стих через несколько секунд, а гостья оставалась стоять в книксене.

— Оставим этикет, — обозначил мужчина. — Поднимись.

— Прошу простить, но я пришла принять наказание и не готова к снисхождению, — с почтением и уверено заявила она, даже не подумывая изменить позу.

«Упрямая девица», — в мыслях осталось выругаться мужчине, осознавшему капкан устроенного ей.

— Хорошо. Назови себя и преступление, в котором повинна.

— Рафаэла де Морель, участница подпольной революционной группы «Свобода Франции». Признаю свою причастность к гибели Вивьен фон Дрейк в следствии террористического акта, организованного упомянутой группой 27 июня 1870 г., и повлекшего смерть двадцати девяти человек.

Марина прикрыла рот рукой от услышанного. Михаэль прикрыл глаза, пробуждая воспоминания и обдумывая как поступить.

— Учитывая мою предвзятость к рассматриваемому делу, дабы вердикт был справедливым, слушание должно проходить при присяжных, и ими определяться уровень твоей вины. Согласна ли ты с этим решением, Рафеэла де Морель?

— Согласна, — покорно приняла подсудимая. — Но могу ли я просить скорейшего заседания?

— Даже зная, что вердикт может лишить тебя жизни? — уточнил он, прищурившись.

— Да. Я достаточно сбегала от ответственности.

«Вот же слепая решительность», — подметил ее настойчивость мужчина.

Для студентки сложившаяся ситуация была не просто неожиданной, а даже абсурдной. И дело не в судебном заседании в простой квартире — таких случаев из истории она с лихвой знала, когда разбирательства проводились в доме наместника или непосредственно сразу на месте преступления. Абсурдными стали новости о повинности подруги к теракту, о ее готовности понести за это наказание. Они были знакомы три года, и девушка точно не могла даже предположить, что это веселое и жизнерадостное существо, неспособное причинить кому либо вред, будет сознаваться в причастности к чьей-то смерти. И узнав это, вчерашние переживания стали выглядеть невероятно глупо и эгоистично. В довесок она сама пригласила ее сюда, в этот капкан. Может ли она что-то сделать, чтобы помочь ей?

— Поднимись, пока… — более властно обратился Михаэль, но его перебили.

— Я просила скорейшего заседания, — вызывающе бросила брюнетка.

— В городе должны…

— Извините, — прервала его снова неуверенная Марина. — Могу ли я выступить одним из присяжных?

— Ты согласна с этим, Рафаэла?

— Да, — с горькой улыбкой согласилась подруга кандидатки. — Она слишком справедливая, чтобы оправдать убийцу.

Мужчина ухмыльнулся.

«Сможет ли она действительно осудить подругу?» — задумался он, уже решив, что ему требуется сделать.

— Хорошо. Пройди к нам, пожалуйста. Чтобы не ждать кого-то еще, Марина выступит не присяжным, а судьей. Я же буду прокурором, за неимением более подходящей роли.

Шатенка подошла к креслу, где сидел Михаэль, встав с боку. Не сразу, но она поняла, что их этикет не позволяет ему подняться, и это родило предположение, что ситуация с капканом была обратной, нежели она сразу подумала. Тогда почему?

— Я начну, — быстро окинув всех взглядом, приступил прокурор. — 27 июня 1870 г. возле «университетской площади» произошел взрыв, в следствии которого, согласно газете, вышедшей следующим утром, погибло двадцать девять человек, среди которых числилось имя Вивьен Фон Дрейк, а так же пострадало двадцать два человека. Все верно?

— Хочу уточнить. В газете было указано три списка: погибшие при взрыве, умершие в следствии полученных и получившие повреждения. Имя Вивьен числилось в первом. А сам взрыв был упомянут как террористический акт, исполненный революционной группой. В остальном — все так, — внесла уточнения подсудимая.

А судья, в лице девушки уже не впервой поразилась памяти вампиров.

— Учтено. Расскажите, что происходило 27 июня 1870 г. и чем Вы непосредственно занимались.

— С утра мы встретились с Вивьен в университете. Она обеспокоилась моим самочувствием, что заставило меня вспомнить о давности последней охоты. Я предложила ей пропустить сегодняшние занятия, но она наотрез отказалась. Для Вивьен возможность получить новые знания была всем. Я покинула ее и отправилась в променад, искать зеваку с толстым кошелем, с которым и провела весь оставшийся день, включая ночь.

— Когда Вы узнали о случившемся и что делали после?

— Уже на следующее утро, пока шла к университету. Увидела газетчика, что раскрикивал о новостях и, услышав о взрыве возле университета, не задумываясь купила газету. Я была в ярости, прочитав о теракте, и на группу и на себя, что так и не убедила их отказаться от этой идеи. А потом… Потом увидела списки. Я не помню, что случилось после того, как я увидела имя Вивьен в числе погибших.

— Что было дальше?

— Не знаю. Я пришла в себя лишь через пять дней и была уже в Руане.