Научить любить тёмного. Ветер перемен в академии Морте

Упали мы уже в «зелёную локацию». В ней здание Морте представало отчего-то огромным, прямо-таки гигантским деревом, подпирающим своей кроной бирюзовые небеса.

– Источника Морте? –  переспросила я, хотя и так было ясно.

Оглянувшись, присмотрелась к Древу и сердце вдруг заныло. Нижние ветви были какие-то чахлые, листва на них пожелтела.

А меня вдруг истово потянуло туда. Прямо к этому дереву. Вот как малыша-Ломтика в Источник, так и мне вдруг отчаянно захотелось прямо туда. В Морте. Причём именно в этом средоточии Хаоса…

– Выходит, это правда… Источник Морте иссыхает…

Внезапно меня осенило.

– Это поэтому нас с Ломтиком туда так тянет, Тим?

Тянуло так, что я почти перестала осознавать себя, контролировать!

Тиму пришлось встряхнуть меня за плечи. Не помогло.

– Туули! – донеслось словно издалека. – Уходим!

– Не могу!

– Смотри на меня! Я сказал, на меня смотри…

– Не… хо…чу…

– Я тебе дам – не хочу! Ули! Не смей, слышишь!

– Пусти! Я нужна… там.

– Снорхи тебя дери, светоша!

Он поцеловал меня и я будто пришла в себя. Очнулась.

Открыла глаза и оказалось, что здесь, в реальности, меня тоже целуют.

Нежно. И шепчут при этом.

– Ну же, Ули, просыпайся. Приходи в себя. Очнись!

Я пошарила рукой, нащупывая Ломтика и Тиму тут же отпрянул.

– Приём, – прошептала я. – Приём…

– Что? Какой ещё приём? – Не понял Тиму.

Я пояснила:

– Это я так проверяю, могу ли я говорить.

– Очень смешно.

– Ну, кто тебя знает. Вдруг ещё какую пакость выкинешь…

– Дурёха светлая на мою голову. Пойдём что ли, у Онни с практикума тебя отпрашивать.

– Чёйта отпрашивать? – возмутилась я.

Тим усмехнулся.

– Да ты себя видела? Досуха выжатая… Но то, что Стихии разглядела – отлично. Теперь на Пятом слое устойчивее будешь.

***

Магистр Онни был недоволен. Не знаю, уж как это у него выходило, но недовольство мгновенно считывалось по выражению его затылка. И плеч. И даже складок на пиджаке, образующихся в процессе движения. Когда мы вошли, а скорее – ввалились (и то, если б не Тиму, мне пришлось бы ползти) в лабораторию через портал, Онни как раз колдовал над вертушками.

– Так я и знал. – Фыркнул он, по своему обыкновению не оборачиваясь. – Если хотите знать моё мнение – поспешили вы с помолвкой. Какая уж тут учёба теперь, когда на уме сплошь балы и приёмы? А что будете делать, когда учебный год начнётся?

Мюмла скорчила осуждающую рожу и осуждающе зацокала языком.

– Мы практиковались в Хаосе, профессор. Неужели не видно. – Не выдержал Тиму.

– То-то и оно, что видно. – Фыркнул он и всё-таки обернулся. – Как думаете вечером выкручиваться?

Я недоумённо заморгала, Тиму же не растерялся.

– Придумаем что-нибудь, профессор.

– Ну-ну. – Махнул Онни и снова отвернулся к пробиркам, показывая тем самым, что разговор закончен.

До кампуса мы телепали в полном молчании.

Я нарушила молчание в коридоре.

– А и правда, как быть-то, – вырвалось у меня.

И не только потому, что у меня ноги заплетались, а потому, что они заплетались и у Тиму. И был он бледный. Чересчур. Но при этом упрямо губы сжимал и вида старался не показывать.

Он как будто только и ждал этого вопроса.

Просто потянул меня на себя, а в следующий миг я оказалась прижатой к стене в капкане из его рук.

Карие, с пурпурными искрами глаза напротив. Горячее дыхание на моих губах. Манящие губы, которые могут быть такими нежными и такими безжалостными… Горячая волна изнутри окатила с головой, сбила дыхание.

Ну вот что он со мной делает, а?

– Что сказал Бонсайми, У... Туули? Имей ввиду, я пойму, если соврёшь.

Снорхи! А ведь и правда! Поймёт!

Что же делать…

Привратник сказал ведь одной приходить. А пустит ли одну меня Тиму? Когда я и так не пойми снорхи под каким подозрением? Ох, сомневаюсь…

– А почему Илон, Петтери?

Некромант отпрянул.

Ох! Ментальная связь действовала в обе стороны.

И Тиму Петтери, который совершенно не ожидал этого вопроса, в первый миг растерялся и закрыться не успел!

А меня осенило.

­– Ты ревнуешь, Тиму! Ты – ревнуешь!

Некромант нахмурился. Посмотрел на меня с укоризной.

Да-да, мы, светоши, не так уж просты, как кажемся!

– Илон принц. – Наконец, выдал он. – Не все об этом знают… Но всё же. И… он будет сегодня на балу. И… снорхи тебя дери, Туули, да, ты ему нравишься. Мне надо было убедиться, что моя невеста поведёт себя достойно.

– А без оскорблений никак нельзя?

– Можно… Снорхи! Ули!! Без каких ещё оскорблений?!

– Сам знаешь без каких!

– Да у вас магия, пятка Хюндлы мне в рот, родственная! Илон – лёд. Ты – лёд и ветер! И это естественно, что его к тебе тянет.

– Вот как? Тянет, значит? И ты решил узнать, тянет ли и меня к нему?

Тим нервно дёрнул уголком рта.

А я… сама от себя не ожидала.

Поцеловала его. Сама. Вот так просто рванула за борта пиджака и прижалась истово губами к его рту. А в следующий миг пискнула, когда меня сгребли в охапку и прижали к себе так тесно, что дышать стало просто нечем. Но, казалось, в объятиях Тиму Петтери мне и воздух не нужен был. Триединая! Как же мне его не хватало… Всё это время… не хватало…