Научить любить тёмного. Ветер перемен в академии Морте

Передавил… Слово это как-то неприятно резануло.  Тиму даже поморщился.

Передавил, как же! Да после её подставы с Даром Фьордов… Столько лет кольцо провело в Хаосе, и всё для того, чтобы найтись в тот самый день, когда Хаос получил очередную кровавую плату! На столь лакомую добычу он явно не рассчитывал. Сильнейший маг. Ректор Морте. Герцог Петтери. Его… отец.

Единственный лорд помимо самого Тиму, кто мог бы усомниться в подлинности помолвки. И потребовать, чтобы Тиму Петтери отрёкся от своего права наследования.

И даже зная всё это, Тиму… Не устоял. Не смог. Не удержался.

Верил ли он ей, как раньше? Едва ли. И всё же не смог. Просто взял и не смог от неё отказаться.

Так что сам виноват.

Ему и разгребать.

Первым делом после ухода гостей он просканировал замок. Заблокировал свежие норы, подправил защиту наверху.

Сперва не собирался к ней. Вот только в голове продолжало повторяться гадкое: «Передавил. Передавил…» Снорхи! Ведь и правда. Лжёт Ули ему или нет, но она теперь в жизни у него помощи не попросит, пусть даже Гулльвейг её живьём жрёт… Значит…

Что это «значит» – Тиму додумать не успел. Просто стоило сердцу болезненно кольнуть при мысли об Ули, как портал тут же вынес его в купальню, полную пара и разноцветной пены. Радужные пузыри, вращаясь, парили в воздухе, отражали круглыми боками открывшееся глазам Тиму.

Туули стояла к нему спиной и намыливалась, что-то напевая под нос. Сглотнув, Тиму застыл на месте. Стало так жарко, что в какой-то момент начал задыхаться.

Мгновение длинной в вечность – и портал вынес его из купальни, прямо на середину её покоев.

– Пых! – укоризненно сказал Дедушка и сурово погрозил ему пальцем.

– Пых, – не стал Тиму оправдываться.

Мимолётно бросив взгляд в зеркало, отметил, что видок у него тот ещё. Щёки как будто наждачкой тёрли, глаза блестят лихорадочно, волосы в разные стороны торчат.

Шум воды прервался и Тиму понял, что Ули сейчас выйдет. И неизвестно что о нём подумает. Хотя почему неизвестно? Решит, что он за ней подглядывал! Тем более, что это правда.

Окончательно растерявшийся Тиму пересёк комнату в несколько шагов и упал на кровать, очень надеясь, что Ули ничего заметит.

– Пых. – Покачал головой Дедушка.

– Да я не видел ничего! – Вырвалось у Тиму нервное и Пых мелко затрясся от хохота.

А это была правда. Почти… Просто Ули оказалась слишком хороша. Ещё лучше, чем в его голове. Нежная кожа, изящные линии… её красота была так ослепительна, что увиденное можно было сравнить разве что со вспышкой света. Вспышкой, которая в мгновение ока умудрилась выжечь его изнутри. Целиком. Даже души не оставила.

Она выпорхнула из купальни – с зачёсанными назад влажными волосами, свежая, румяная, благоухающая… Заметив его, замерла. Не испуганно, удивлённо. Губы у неё забавно в букву «о» сложились.

– Что не так, светошка? – Тим старался держать ироничный тон, но всё же голос его звучал предательски хрипло. – А кто сегодня в Хаосе все уши прожужжал – подавайте мне голого жениха!

Она очаровательно зарделась и поспешно (и очень фальшиво) фыркнула.

– Я надеюсь, ты не собираешься раздеваться? – голос её дрогнул, а у Тиму внутри защемило от нежности.

– Шутки шутками, а эту ночь мы ночуем вместе.

– Вот ещё!

– А что такое, светоша? Меня боишься? Или себя? Что не сдержишься, приставать начнёшь?

– Ха-ха. – Она уже отмерла, забралась на кровать с ногами и отняла у него пирожное. Ну как отняла, попыталась… Чтобы тут же оказаться под ним, с заломленной за спину рукой. Посмотрела сердито, сдула светлую прядь со лба.

– Отдай! Это мне Дедушка принёс!

Не отрывая от неё глаз, он с наслаждением откусил от эклера.

– Так-то, светленькая.

– Пых?

Внезапно налетела позёмка, снежный вихрь перевернул его над кроватью, и светоша не замедлила воспользоваться помощью своей нечисти.

Спустя пару секунд снизу был уже он, а сияющая как камень бесконечности светошка дожёвывала эклер.

– И не надейся, что я забуду насчёт балкона. – Сказал он и с досадой увидел, как сияние покинуло её лицо. Будто свет в комнате выключили... – Так что там произошло?

– Иикки провалилась. – Деланно пожала она плечами. – Пришлось за ней сигать.

И губу закусила. Что-то подсказывало Тиму, что прояви он сейчас больше настойчивости – продавил бы. Она бы призналась, но…

«Передавил». – Занудно напомнил внутренний голос и вместо того, чтобы расспросить светленькую получше, Тиму пробурчал:

– Несчастье светлое на мою голову. Ложись уже.

Он прикрыл глаза, вроде как дремлет. На самом же деле принялся проверять кокон, в который заключил комнату. Его план был простым – дождаться, пока Ули уснёт, а затем покараулить у лазеек.