Научить любить тёмного. Ветер перемен в академии Морте

За время нашего пребывания в Морте он привык считать магический источник академии своим и теперь благодаря магии Фьорда ощущал, что с Источником что-то не так.

Ещё бы! Даже меня сковало непреодолимым желанием нырнуть в светящиеся воды, что уж говорить о Ломтике. Не хотелось думать, что Гулльвейг нас перехитрила, но так оно и было. Ведьма и не подумала покидать Источник, вместо этого она звала моего дракона.

Звала прямо оттуда.

Моим голосом.

Над водой раздавался едва различимый шёпот.

– Ялохикаарме… Ялохикаарме… Иди… ко мне…

Было странно слышать свой голос со стороны.

И ещё более странно было видеть, как на него реагирует мой соул.

И судя по тому, что на остальных соулов призыв не действовал, даже Йола, даром что соули была в обличье драконицы, была спокойна, ведьма больше не тратила силу понапрасну: она сконцентрировалась на поимке дракона.

Единственное, благодаря чему мой малыш держался от броска в воду – он видел меня в бочке. И потому не спешил доверять голосу, поднимающемуся из Фьорда. Вот только что будет, когда мы пойдём через следующие врата?

Как выяснилось, что ничего хорошего.

И выяснилось это в самое ближайшее время.

Я только ахнуть успела и позвать мысленно:

– Тиму! Ты их видишь?

– Ах ты, пятка Хюндлы, – донеслось до меня будто сквозь толщу ваты и я поняла: видит, ещё как видит. И не только. Он прямо сейчас их упокаивает…

– Туули, сердце моё, ты в порядке?!

– Да, Тим, да, со мной же Дедушка и Ломтик, – торопливо ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

…Они заполонили берега в мгновение ока, что значит, готовились к атаке.

Мертвецы, умертвия, умруны и навьи – их были десятки… или даже сотни… И это были непростые мертвяки – горящие адовым пламенем провалы глаз выдавали в существах демонов!..

Прежде, чем упокаивать таких, следует сперва изгнать демонов, – пронеслось в мыслях. Кажется... На Третьем курсе демонологию преподают только в теории…

– Ломтик, малыш, – позвала я соула. – Не отлетай далеко, пожалуйста…

На моё счастье, Гулльвейг прекратила звать Ломтика.

По сияющей поверхности Фьорда стелился её сатанинский смех...

Отовсюду раздавались крики, ругань, проклятья.

Проклятья – на головы восставших, вот только слабо они помогали. До народа со скрипом доходило, что умертвия непростые и к входящим в программу гонок препятствиям, обеспеченным нам организаторами, отношения не имеют.

– Снорхи драные, чтоб вас размотало!!! – кто-то из адептов не справился с управлением.

С оглушительным треском лодка с розовым флагом Лицея Леди Морвейн разлетелась в щепки.

Десятки голосов заглушили крик несчастной – последнее, что я увидела, прежде чем Фьорд вильнул, подбрасывая мою бочку на повороте – как к визжащей от ужаса бедняге тянутся десятки мёртвых рук.

Полыхнуло так, что показалось, и мои волосы вспыхнули.

Следом пронеслась кавалькада преподов на одноместных воздушных лодках.

Сзади раздавались крики и заклинания.

– Может, её даже успели спасти, – прошептала я помертвевшими губами, запуская пальцы в густую шевелюру Дедушки. – Очень хочется в это верить…

Внезапно посерьезневший Ломтик опустился рядом на борт бочки и пришлось качнуться в сторону, чтобы сохранить равновесие. Если до этого самым страшным, что могло случиться при потере управления – это потеря бочки и дисквалификация на гонках, то сейчас…

Глядя на жаждущих крови демонов на берегу меня не ужас даже сковывал, а какая-то жуткая безысходность. Казалось, это только вопрос времени, когда моё хлипкое средство передвижения разобьёт о скалы, а меня саму разорвут на части демоны, поднятые Гулльвейг.

Тиму я больше не звала. Не отвлекала. Просто видела, что чем дальше, тем больше восставших поднималось по берегам.

– Бонсайми ведь говорил об Императорских гончих, – прошептала я Ломтику помертвевшими губами.

Дракончик только вздохнул.

И я увидела гончих. Двоих. Это были самые жуткие существа из всех, что мне доводилось видеть в жизни. Огромные слоновьи туши на шести тонких паучьих лапах, с десятком маленьких глаз и пастями, окружёнными щупальцами… И они были мёртвыми. Растерзанными, с вываленными рядом внутренностями…

Я поспешно закрыла рот ладонью, чтобы не заорать – как знала, снорхи меня дери! Прежде, чем скрыться за следующим поворотом, мы с Ломтиком и Дедушкой увидели, как одна из растерзанных туш… поднимается и встряхивается! Отвратительные кишки взмывают по сторонам и волочатся по камням, окрашивают воды Фьорда в алый…

Чудовище медленно повернуло голову в нашу сторону и меня прожгло взглядом из преисподней!

– АХАХАХА! – отразился от водной глади хохот Гулльвейг.