Научиться быть ведьмой

Сестра сидела на кровати, тесно прижавшись к Веронике. На щеках блестели остатки наспех вытертых слёз. Сердце Никиты сжалось. Именно так выглядела Юля пятнадцать лет назад, когда он впервые увидел её. Маленькая хрупкая напуганная девочка, мужественно сражающаяся со слезами. Только тогда у неё не было даже подруги, к которой она могла бы прижаться.

— Эля, я всё знаю, — постаравшись придать голосу спокойствия, произнёс Никита и присел рядом. Он почувствовал, как сестра напряглась.

— Откуда?

— Догадался, когда увидел, как ты выходишь из кабинета гинеколога.

— Следил? — презрительно фыркнула Юля.

Однако отрицать ничего не стала. Уже хорошо. Теперь Никите предстояло задать главный вопрос. Скользкий вопрос. Но, только зная ответ, можно выстроить план дальнейших действий.

— Что ты решила?

— В смысле?

Никита пояснил не сразу. Подбирал слова. Как объяснить сестре, что её беременность очень-очень некстати. И дело даже не в том, что она молода, и у неё нет жениха, а в том, что она стала крайне уязвима перед злоумышленниками. Откинув с десяток неудачных в данной ситуации слов, Никита, наконец, нашёл более-менее подходящее, но произнести не успел.

— Не надо. Не говори, — резко перебила Юля. — Я поняла, о чём ты. Я всё оставлю как есть.

— Но, может, стоит подумать…

— Предлагаешь убить собственного ребёнка, как хотела поступить со мной мать?! — в глазах Юли вспыхнуло такое пламя, что стало понятно — дальнейший разговор на эту тему не имеет смысла.

— Хорошо, — мягко сказал Никита. — Тогда мне нужно кое-что тебе рассказать. Тебе нужна очень серьёзная защита.

— Никит, — перебила Вероника, — я уже предупредила Юлю о преступниках.

Догадываясь, что Никита не будет в восторге от этой новости, Ника попыталась объяснить:

— Понимаю. Вы с ректором считали, что чем меньше Юля знает, тем лучше для неё. Но в изменившихся условиях, я должна была ей всё рассказать.

— А со мной посоветоваться? — нахмурил брови Никита.

— Юля не хотела, чтобы пока хоть кто-то знал о её беременности. Даже ты.

Никита почувствовал, что в нём закипает возмущение.

— Вы, что, девчонки, совсем?! Или думаете, сами себе можете защиту обеспечить?!

Его взгляд несколько секунд метал громы и молнии в сторону Вероники. Затем Никита посмотрел на Юлю и добавил голосом, не терпящим возражения:

— Короче так, во-первых, я звоню этому твоему Ричарду. Надеюсь, он не законченный урод, и понимает, что обязан разделить ответственность. А, во-вторых, звоню отцу и дяде Бернарду. Они заберут тебя домой, и приставят надёжную охрану. Там ты будешь в безопасности.

— Нет, Никит, — испуганно вскрикнула Юля и схватила брата за руку. — Не надо никому говорить. Особенно Ричарду. Я не хочу его видеть.

— Зато я хочу, — процедил Никита, почувствовав, что кисти непроизвольно сжимаются в кулаки. — У меня есть к поддонку пара вопросов.

— Никита, — голос Юли был тихий, но твёрдый. — Ричард не настолько ужасен, как ты про него думаешь. Он сделал мне предложение. Хотел, чтобы мы поженились. И сейчас, узнав о ребёнке, он будет лишь сильнее настаивать на этом. Но я не хочу! Понимаешь? Категорически не хочу, чтобы он был рядом. Один его вид напоминает мне о матери, о том, что она сделала, и о том, что сделал он сам.

— Хорошо, — внял пламенной мольбе Никита. — Ричард пока отменяется. Позвонишь ему сама, если почувствуешь, что готова простить. Но нашим отцам я должен рассказать.

— Нет, — отчаянно замотала головой Юля. — Нет, Никита, нет. Они запрут меня дома и приставят двадцать надсмотрщиков.

— А что ты хотела? — рыкнул Никита. — Как ещё прикажешь им защитить тебя?

Слёзы градом потекли по щекам Юли.

Вероника нежно обняла подругу и гневно сверкнула глазами в сторону Никиты, который, борясь с противоречивыми эмоциями, начал расхаживать по комнате взад-вперёд.

— Чего раскричался? Навредишь племяннику.

— Племяннику? — глупо переспросил он, замерев посреди комнаты.

— Ну, или племяннице, — улыбнулась Вероника. — Мы пока не в курсе.

От щемящих непонятных чувств на секунду перехватило дыхание. Никита снова сел на кровать рядом с сестрой.

— Эля, малышка, — сказал он мягко и погладил по голове. — Всё будет хорошо, не плачь. Вот увидишь, всё будет хорошо.

Всхлипывания Юли стали понемногу затихать.

— Но родителям сообщить в любом случае необходимо, — продолжая ласково поглаживать рыжие локоны, произнёс Никита. — Пойми, раз ты решила оставить малыша… а ты правильно решила… то рано или поздно об этом узнают все. Что толку скрывать? Тем более, от отца?

— Никит, дай мне время, — всхлипнула Юля. — Хотя бы несколько дней. Дай мне самой привыкнуть к этой мысли.

— Хорошо. У тебя будет несколько дней. Только при условии, что будешь слушаться. Делать то, что я говорю. Иначе я не смогу обеспечить тебе защиту.

Никита снова провёл рукой по прекрасным волосам сестры и добавил голосом, который стал ещё мягче и нежнее:

— Тебе и моему племяннику… ну, или племяннице.

— Спасибо, — прошептала Юля и уткнулась головой в плечо брата. — Я так боюсь реакции отца. Страшно даже представить, что он сделает.