Научиться дышать

— Я привык к спорту и спортивным телам. Меня постоянно окружают качки и дородные парни. Девушки тоже крепкие у нас в школе. Наверное, в этом дело. Для меня это привычно. Но я никогда не думал в таком ключе о мужиках.

— Если я пообещаю, что буду женственней и отдам тебе управление кораблем, вернешься?

— Зачем ты так настойчиво пытаешься вернуть наши отношения, Лиль? Могла бы не тратить время попусту, а найти себе нового парня.

— С тобой секс был клевым, — улыбнулась она. — Вообще, мне нравилось жить с тобой.

Волков вспомнил о Вересовой. Такую девушку ему хотелось: чувственную, изнеженную, словно сахарную. Только характер ее, выкованный годами богатой жизни во вседозволенности, где унижать других людей считается нормой в ее окружении, его не устраивал. С такой женщиной жить еще хуже: она тоже не даст ему быть мужчиной. Он предвидел эти анекдотические скандалы по поводу того, что он мало зарабатывает, зачем она потратила на него лучшие годы своей жизни; капризы, истерики. Итог: типичный среднестатистический брак, в котором муж и жена друг друга ненавидят, но деться уже некуда.

— Лиль, ты режешь меня без ножа. Мне трудно каждый раз заново тебе говорить: «Нет!», но ты вынуждаешь меня это делать, — сказал Иван и покрутил в руках стопку, понимая, что легче ему от прихода Лили не стало.

Воцарилась громкая тишина. Каждый думал о своем, горел в собственном аду, пока минуты беззвучно тикали в воздухе. Волков не мог не признать, что все-таки Лиля разрядила обстановку своими разговорами. На душе у него точно посветлело, ведь столько дней проходило в полном забвении, высасывающем жизнь одиночестве. Он скучал по ней… и по Ире. Однако ни одной из них не мог позвонить ввиду имевшихся сложностей.

«Придурок ты, Волков! Не умеешь общаться с женщинами», — мысленно ругал сам себя он.

— Это из-за отца, — нарушила молчание Лилия. — Бесит! Он никогда ни во что меня не ставил, считал слабой девчонкой, синонимом тряпки. Всегда говорил, что место женщины на кухне. А хер ему, понял, Волков? После его постоянных разговоров у меня появилось желание превзойти вас, чертовых самцов! В физической и духовной силе. Поэтому я не могу быть нежной и хрупкой малышкой, перед которой ты бы мог играть тестостероном. Прости.

— Да ты заядлая феминистка, а, Лилька?

— И что такого? Не нужно уступать мне место в автобусе и относиться ко мне как к слабовольному существу без имени, кухарке и обслуге великого рода мужского! Мы, женщины, еще поведем этот мир к победам. Вот увидишь. Когда-нибудь свергнем ваш мировой патриархат.

Иван видел, какие страсти разгорелись в ее душе, как быстро сменялось выражение лица. Хорошенько, по всей видимости, папаша прошелся по ее женской сущности. Волков встал и подошел к девушке, обнял ее сзади за плечи и прошептал на ухо:

— Лилька, Лилька, я с радостью пойду на баррикады под твоим предводительством. Но для мужчины надо становиться мягкой губкой и впитывать его любовь, понимаешь?

— Понимаю, Вань, — вполголоса ответила она и повернулась к нему, — и обещаю, что попробую стать такой, как ты хочешь.

— Лиль, не нужно становиться…

Его слова оборвались, когда Лилия притянула его к себе и поцеловала. Глубоко, эмоционально, на срыве, как и надо целовать Волчару. Волков уже сходил с ума от этой карусели, где его то подбрасывало вверх, то резко кидало вниз головой.

— Нет, Лиль… Черт! — пытался увернуться от ее пламенных губ со вкусом водки, но этот жар уже опалил горло и потек по венам.

Как же он устал от одиночества. И Лиля прет как таран… Как всегда, в общем. Их губы отрывались друг от друга не больше, чем на секунду, чтобы глотнуть воздуха, и снова сливались в первобытном танце неприрученной ярости, сатанинской похоти, исступленного желания.

Плевать на правила и условности, они сами их создают и сами рушат. Потом будет неловко смотреть Лиле в глаза, но она большая девочка, должна понимать, что делает и на что толкает его своими поступками. Волков подхватил ее на руки и отнес в комнату.

— Ну что, обживем этот диванчик?

Девушка засмеялась, и он начал расстегивать ее кофточку…

***

Фуф, добралась. Сделала это. Ирина выдохнула и потерла вспотевшие ладони, готовясь позвонить в его дверь. Охранник помог ей въехать на этаж Волкова, а теперь предстояло встать с коляски и показать ему, как многого она достигла благодаря ему. И извиниться.

— Можете быть свободны, Вадим Викторович, — отпустила сопровождающего она. — А теперь надо собраться с духом…

Девушка оперлась на стену и встала. С Ваней они не виделись уже больше недели, она скучала. Часто шел дождь и напоминал о тех бесценных минутах тепла и нежности, которые дарил ей Волчара. И она сама все жестоко разбила, разломала своими руками. Ира нажала на звонок и стала ждать.

В ногах ощущалось легкое покалывание, так как после их немого разрыва с Волковым, когда они даже не созванивались, она не занималась. А врач советовал не делать перерывы, заниматься регулярно. Дверь не открывали, Ирина уже было решила, что не застала его дома, но за дверью раздался шум.