Научиться любить Россию

В Санкт-Петербурге, в служебной квартире, имевшей 14 комнат и гостиные, обитали считавшиеся частью семьи нянечки и гувернантки, две служанки и кухарка, которые помогали супруге священника по хозяйству. Был нанят отдельный человек, следивший за всеми печами в доме. Каждую неделю приходили два мужика, чтобы щетками на ногах полировать паркет и мыть высокие окна. Прабабушка Эдита, которая уже в 12 лет была принята в Академию художеств в Риге и, по семейной легенде, часто путала столовые ложки с кисточками для рисования, использовала появившееся благодаря слугам свободное время, чтобы фиксировать семейную жизнь в замечательных рисунках. Эллен Дагмар фон дер Гольц с наслаждением вспоминает в своих мемуарах ведущий в квартиру обитый красным бархатом лифт с банкеткой, звуки рояля Bechstein и царский полк, который под звуки гимна «Боже, царя храни!» проходил мимо дома.

Однако беспечное детство продлилось недолго. В 1914 г., с началом Первой мировой войны, положение 80 000 человек, имеющих немецкое происхождение, в Санкт-Петербурге стало крайне неуютным. За использование родного языка в общественных местах полагался штраф в 3000 рублей. Многие вернулись обратно в Германию. Те, кто был определен правительством как враждебно настроенные к строю или представляющие опасность, были отправлены в Сибирь. Лишь треть осталась в городе.

Пастор Маасе снял для жены и четырех младших детей дом в деревне в Финляндии. Казалось, что в этой провинции Российской империи они будут в безопасности. Тем временем Санкт-Петербург из-за слишком немецкого названия был переименован в Петроград. Авторитет царя был неустойчив. Царская армия, по численности самое большое войско в мире, демонстрировала полную несостоятельность командного состава. Добавившиеся ко всему экономические проблемы подтолкнули Российскую империю в водоворот катастрофы. Император Николай II и его немецкая супруга императрица Александра Федоровна, урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, утратили доверие большинства слоев населения. Одной из причин этого стала их тесная дружба с окутанным скандалами проповедником и духовным лидером Григорием Распутиным. Он был убит при участии других членов царской семьи в декабре 1916 г., но это уже не могло спасти ситуацию. 15 марта 1917 г. перед лицом ежедневных массовых протестов, демонстраций, голодных маршей и забастовок император отрекся от престола в пользу брата, великого князя Михаила, который в итоге тоже отказался от царской короны. Какой чудовищный конец постиг царскую семью в следующем году, известно всем.

Когда прабабушка Эдита, напуганная беспорядками в Финляндии, вернулась осенью 1917 г. с четырьмя детьми в переименованный город, 300 лет правления династии Романовых уже стали историей. «Брошенную» власть сначала «подобрало» Временное правительство, но тоже быстро ее потеряло. Симпатию масс радикальными требованиями и популярными обещаниями завоевал вернувшийся из швейцарской ссылки лидер большевиков Ленин.

«Мы въехали прямо в революционный Петербург. По улицам носили красные знамена, повсюду совершались убийства и происходили прочие ужасы. Тогда в нашей жизни появился призрак голода. Каждому выдавали кусочек хлеба размером со спичечный коробок – это был рацион на два дня. На обед мы ели сваренную в обычной воде полугнилую капусту. Из-за голода мы ложились спать в пять часов. Каждый вечер мама читала нам отрывки из приключенческих романов Карла Мая. В его книгах много стрельбы, поэтому мы уже не боялись, когда у нас тоже стреляли», – так рассказывали Ирена и Эдита, сестры моей бабушки. Сестра Эллен добавляла: «Больше не было лошадиных дрожек. Все лошади и домашние животные, которые не успели сдохнуть от голода, были съедены. На улицах можно было встретить обессилевших от голода людей, которые ползли на четвереньках. Трупы собирали по улицам и, как дрова, сбрасывали друг на друга…»

Мать Армина Мюллера-Шталя, Эдита, вспоминала, как из меню исчез крошечный хлебный паек, как на завтрак пили горький желудевый кофе, глодали половину черной картофелины всей семьей и радовались пирогу из сушеных овощей и сена или печенью с тмином из пропущенных через мясорубку картофельных очистков. Ослабевший от голода пастор Маасс во время проповеди потерял сознание, на носилках его отнесли в госпиталь и отпаивали овсяным отваром. Два ребенка заболели голодным тифом. Семья из высшего общества превратилась в нищих, они закладывали детские игрушки, искали объедки по помойкам и должны были вместе с другими знатными семьями балтийских немцев подметать улицы под конвоем. Весной 1918 г. жене и детям удалось выбраться из города вместе с 300 другими немецкими беженками в трех железнодорожных вагонах для перевозки скота. Прадедушке, который опасался расстрела, шведский Красный Крест помог пересечь границу по удостоверению погибшего пленного немецкого офицера. От города Выру в Эстонии оставшаяся без средств к существованию, но вновь воссоединившаяся семья начала свой путь через Ригу в Тильзит, куда она добралась в ноябре 1918 г.