Научиться любить (СИ)

Однако вторая сила в ней билась, как волны океана, штурмовавшие прибрежные скалы. Ее дом. Отец. Что с ним? И кто те люди или орки, что решили плести интриги за спиной низвергнутого, но все еще короля? Она не могла ждать так долго. Роды или отец. Что-то из них должно было быть важнее. Чем-то следовало пожертвовать и дать судьбе самой решить исход выбора.

Лориэль смотрела на Шахгара и будто слышала этот молчаливый вопрос. Ей стало одновременно и страшно, и грустно. Она не знала, как себя вести, но была твердо уверена в том, что следовать за мужем, отцом ее будущего ребенка, есть ее долг, который она должна исполнить. Когда же она подтвердила свое решение, то Шахгар лишь молча кивнул. Ему нравился нрав жены, ее холодная и твердая воля, которую она проявляла уже много раз. В эту секунду Лориэль была подобна сгустку силы и уверенности.

— Хорошо, — сказал он. Развернулся и подошел к вещевой стойке, на которой висела его новая накидка, украшенный вставками драгоценных металлов пояс, оружие. Топор был огромен, а в массивных руках хозяина казался настоящей скалой, подаренной богами великому воину в благодарность за совершенные подвиги. Топор был по-прежнему черный от крови Арха, которая впиталась в рукоять продолжавшей источать едва уловимый запах гари. Такое закаленное битвой и смертью оружие было таким же символом власти у орков, как корона у людей. Когда Шахгар сомкнул пальцы вокруг обмотанной кожей рукоятки, тогда словно мощь богов передалась ему. Он был готов вот-вот объявить о начале похода.

Лориэль проводила мужа к статуе Баррука. Присутствующие с глубочайшим почтением наблюдали за тяжело шагавшей по горячему песку супругой вождя и им, шедшим рядом с ней, служившим ей надежной опорой. Это символичное паломничество к их богу демонстрировало всем, что никто и никогда не должен иметь даже мысли о каком-либо оскорблении жены Шахгара только лишь потому, что она человек.

Вместе он и она поднялись на небольшой пьедестал. В один голос начали звать братьев и сестер в долгий поход через пустыню. Домой. К новым землям, к новой жизни.

Их слова сливались в унисон. Грозное рычание орка и немного огрубевший, но не потерявший ласковые женские нотки голос Лориэль сплетались в едином звуковом потоке.

Протрубили сбор. Лагерь, живший тяжелой, но размеренной жизнью стряхнул с себя пыль прошлого, встал на ноги и, почувствовав в них силу, направился вперед. К будущему.

Колонна выстроилась в боевом порядке. Женщины, старики, дети и подростки, еще не обучившиеся ратному искусству, шли в самом центре громадной, растянувшейся на несколько сот метров группе. Впереди нее находились самые опытные воины во главе с Шахгаром, периметр защищали дикие соплеменники, образовав своего рода щит из копий, а замыкали этот поток несколько отрядов разведчиков. Все было построено так, чтобы ни один враг, ни один паук не смог прорваться сквозь оборону и добраться до нее… До самого ценного, что было сейчас в этой огромной колонне. В ее сердцевине.

Лориэль шла с матерью Шахгара в окружении старых орчих. Свекровь тщательно приглядывала за невесткой, всячески помогала ей, прекрасно понимая всю боль и тяготы, которые сейчас огромной волной наваливались на бедного человека, решившего перейти пустыню в таком деликатном положении. Иногда, когда идти становилось уже совсем невыносимо, молодые орки из числа тех, кто еще не успел стать настоящим воином и только подступал к периоду, когда предстояло взять топор в руки и трупами врагом проложить себе путь к уважению старших, быстро поднимали ее на крытых носилках, предусмотрительно сооруженных еще в лагере за несколько дней до отправки.

Силы постепенно покидали Лориэль. Она чувствовала, что наступает тот самый важный момент, когда придется подарить этому миру нового короля, нового правителя Тройтийстских долин. Но сделать ей это хотелось именно там. Пустыня не могла стать местом рождения ее будущего сына. Нет! Только не здесь. В этой проклятой, безжизненной и мертвой земле. Лориэль мечтала услышать первый крик своего ребенка у себя на земле. В объятиях зеленых лугов и золотых полей, где вот-вот крестьяне должны были начать собирать урожай. Она не могла допустить другого исхода и всеми силами препятствовала началу родов вне своих родных земель. Молила богов. Даже Баррука. Бога войны, которому орки приносили жертвы, прося его даровать сил и храбрости в будущем сражении. Молилась так сильно и горячо, что иногда проваливалась в тяжелый сон, где ей удавалось избавиться от болей в животе и успокоить рвавшегося на свет ребенка.

Шли дни. Колонна медленно продвигалась к намеченной цели, но Лориэль казалось, что конца-края этим пескам не будет. Чудилось, что никогда не уйдет беспощадная жара и не исчезнут крики Арха, охотящихся в ночи. Те заставляли ее пробуждаться и вновь видеть этот омерзительный, надоевший пейзаж.

Шахгар приходил к ней каждый раз, когда наступала ночь. Он боялся. Почему-то его не оставляло сомнение насчет правильности принятого решения.