Научная эффективность в работе

Прежде всего следует подчеркнуть, что проблема не будет решаться, пока требование эффективности и сопровождающие его процедуры оценки будут истолковываться как внешние по отношению к научной деятельности, а гетерономия – абстрактно противопоставляться автономии. Осознание проблемы – понимание того, что автономия и эффективность в равной степени оказываются характеристиками научной деятельности, – должно сопровождаться стремлением удержать ее и разрешить. Однако не всегда действительно проблематичным оказывается то, что попадает в поле дескрипции или объяснения под таким именем. Это отчасти оправданно, ведь удержание проблемы и даже осознание ее существа – конфликта в основании собственной деятельности – требует особой решимости и искренности. О такой решимости пишет Декарт в начале «Второго размышления», когда признается в готовности идти до конца в поиске необходимых условий очевидности, хотя для этого приходится поставить под вопрос то, что вселяло ранее уверенность и позволяло действовать3. Оба стремления – найти основания для мышления и практик, а также подвергнуть сомнению имеющийся фундамент знаний – на первый взгляд противоречат друг другу и потому провоцируют к поспешности, связанной с предпочтением одного или другого в качестве собственного и, соответственно, пренебрежением вторым. Данное предпочтение создает лишь видимость разрешения проблемы, но на самом деле приводит к тому, что она пропадает из поля зрения. В случае Декарта можно было пренебречь поиском очевидности, поспешив погрузиться в пучины скептицизма, не дойдя до понимания жеста сомнения как достоверного модуса собственного мышления. Или поспешить остановиться на промежуточной предпосылке рассуждения, предъявив ясность и отчетливость математических начал или напомнив раньше времени себе и читателю: все же Бог не обманщик. Тогда предложенное Декартом основание науки не было бы предельно достоверным, тем, за которое можно отвечать, будучи его субъектом.

Проблематизация оснований мышления в «Размышлениях» Декарта может служить конструктивной метафорой первого шага на пути решения проблемы эффективности научных исследований, которую мы определили как существенное противоречие между требованиями автономии и эффективности научной деятельности. В такой ситуации важно увидеть и удержать оба требования в их единстве и почти неразличимости, не пренебречь ни первым – как устаревшим и не отвечающим вызовам современности, ни вторым – как внешним, несущественным, лишь методическим, не имеющим отношения к содержанию и развитию науки. Именно это удержание проблемы не дает успокоиться на ее неокончательных решениях.

Практики научного сообщества, отвергающего рациональность эффективности, или, напротив, научного менеджмента, пренебрегающего автономией в погоне за результативностью науки, демонстрируют отчасти оправданное, но ограниченное поспешное решение проблемы, предполагающее выбор «позиции эффективности» либо «позиции автономии». В современной исследовательской литературе есть немало примеров обоснования такого выбора. С одной стороны, это демонстрация преимуществ академического капитализма и коммерциализации образования, когда условия конкуренции между университетами и между профессорами способствуют борьбе за собственную исследовательскую и преподавательскую идентичность4. Или же доказательство того, что научное сообщество в своей защите автономии оказывается верным утопическим ценностям прошлого и проигрывает, не желая выбирать будущее5. С другой стороны, это защита автономии, опирающаяся на подчеркивание негативного влияния требования эффективности, связанного по преимуществу с использованием количественных показателей ее оценки6.

Убеждение, которое все же в большей или меньшей степени разделяют представители научного сообщества, не только критикующие существующие системы оценки эффективности, но и предлагающие их усовершенствования, состоит в том, что без учета общественного воздействия и многообразных социальных связей понимание научной деятельности не будет полным. Наука, очевидно, не существует в башне из слоновой кости, а ее автономию не следует мыслить как отдельность и самодостаточность. Удержание проблемы должно сопровождаться обнаружением теоретического и исторического основания данного убеждения, то есть представлением необходимой взаимосвязи таких характеристик научной деятельности, как эффективность и автономия. Существенным при этом оказывается изменение в интерпретации термина «эффективность»: отказ от узкого понимания, связанного с экономическим смыслом разницы между доходом и вкладом в пользу широкого, включающего способность и актуальность воздействия научной деятельности на саму себя и на иные общественные и культурные практики современности.