Научно-фантастические рассказы

- Батюшка, один мой товарищ по полету открыл театр биороботов и ставит там спектакли по Маркизу Де Саду. В них встречаются сексуальные извращения. Если такой посмотреть, всякая мысль о плотской близости потом вызывает тошноту.... Вроде прекрасная идея борьбы с похотливыми помыслами, а то антигормоны, которые я пью, чтобы женщину не хотелось, вредны для здоровья. Но ведь непристойные зрелища?

- Тебе сколько лет?

- 28.

- Тебе надо жениться, так как брак освящен Господом.

- Я читал, что православному мужчине можно брать в жены только православную. У меня нет таких знакомых. Да и неверующих хороших нет.

- Но ты молодой и красивый парень. Ты можешь познакомиться. Ведь в наш храм ходят молодые и красивые девушки.

- Мои друзья меня пытались познакомить. Больше чем на два сеанса ухаживания меня не хватает. Я читал про искусство нравиться женщине, и не встречал ничего более отвратительного.... Без этого несколько раз я совершенно незнакомой девушке предлагал выйти за меня замуж. Она сначала говорит, что будет думать. Я через неделю перезваниваю, потом еще через две. Чувствую, что отказать стесняется, но все к тому идет. Ну я ей говорю - звони, если надумаешь. Ну я другой то же самое. Мне все женщины на одно лицо. Предварительно, конечно, выясняю, что она воцерковленная. Мне как-то один приятель-атеист говорил, что полюбить  надо одну. Тогда все получится. А как полюбить?

- А ты сам как думаешь?

- Мне все говорят: любовь, любить.... Материнская любовь, отеческая любовь... А мне эти термины  как вам КФ-2367 или СЦ-7003. Пока мне рассказывали, что такое скафандр обычной защиты КФ-2357, я вроде понимаю и не понимаю. Но вот мне показывают, а потом на меня его одевают. И я чувствую каждый сенсор искусственной мышцы. Пускаю программу обучения, и искусственная мышца так сокращается, чтобы я мог почувствовать, какую силу надо приложить, чтобы согнуть стальной прут, а какую - чтобы поднять и не раздавить куриное яйцо, а потом сам тренируюсь. Вот бы мне кто помог понять, что такое любовь! А то читаю про Серафима Саровского. Как он всем говорит: радость моя да радость моя. Лично меня хоть горшком называй, только в печь не ставь. Лично мне было бы неприятно, если меня так называли да еще и ласкали, как котенка какого-нибудь. Или вот все богословие - сплошная отеческая любовь. А для меня сам термин отец - пустой звук. Ну мужик обычный, и что? Уважать и почитать его надо. Пожалуйста! Меня в интернате учили этикету... Я со всеми стараюсь быть вежливым.

Батюшка ненадолго задумался.

-  Научить любить.... Это под силу только Господу Богу... От тебя, конечно, тоже усилия требуются. Нужно быть добрым, нежным, ласковым с ближними...

-   Но это все общие слова. А что мне делать конкретно?

Батюшка снова задумался и сказал:

-   Конкретно хочешь? Вот тебе тогда  послушание. У нас на клиросе пела девушка Ольга. Сейчас она тяжело больна. Что-то с позвоночником. Она лежит в больнице, сама даже не может ходить. Твоя задача: навещать ее хотя бы раз в неделю. Можно два. А то девчонки наши последнее время обленились и забывать стали. А она в уныние впадает. Думает только о смерти или о монашестве. А потому и болезнь не проходит.

-   Но я не врач. И вообще, от медицины далек. Даже в психологии не силен.

-   Врачей там своих хватает. Тебе надо просто навещать ее, разговаривать с ней. Морально поддерживать.

-   Но я не умею!

-   Так учись. Ведь свои скафандры  ты тоже когда-то изучал. Наверняка наблюдать приходилось, пробовать, ошибаться? Приходи в больницу, смотри, что другие делают. Цветы приноси, фрукты натуральные достань. Повози ее на коляске по саду. Робот-сиделка это может, но человеку всегда приятнее, когда рядом другой человек.

-   Неужели правда? Мне было бы приятнее с роботом. Он надежнее, внимательнее, спокойнее... Но если нужно - я готов. Вы - священник, специалист в человеческих отношениях, вам виднее.

Кто бы мог подумать, что в этот весенний день наш батюшка вернул к жизни сразу двух человек. Как бы мимоходом, не прилагая особых усилий. И он не святой старец. Он обычный приходской священник, каких на Руси многие тысячи.