Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева

Аббревиатура ВПК идентична сокращенному названию «военно-промышленный комплекс». И это не случайно. Комиссия была управляющим и координирующим органом советской оборонной промышленности. Дело в том, что по многочисленным оценкам западных экспертов, информация, добытая по линии научно-технической и военно-технической разведок, сыграла важную роль в развитии отечественного оружия.

Алгоритм работы ВПК был простым, но оптимальным:

1. Комиссия собирала заявки от 9 министерств оборонной промышленности.

2. На основе этих заявок совместно с ВИМИ разрабатывался разведывательный план на год.

3. Затем план передавался всем добывающим органам не только Советского Союза, но и разведок соцстран.

4. Сбор данных, добытых за год, их обработка совместно с ВИМИ и распределение по «заказчикам».

5. Подсчет средств, сэкономленных промышленностью и научно-исследовательскими учреждениями.

Руководил ВПК с 1963 по 1985 год Л. Смирнов, а затем его сменил Ю. Маслюков[534]. Ежегодно в распоряжение ВПК выделялся специальный фонд в размере около 12 млрд. французских франков для финансирования конкретных операций[535].

Несмотря на свой бюрократизм, система оперативно реагировала на потребность отдельных ведомств в той или иной технологии. Вот, например, как было принято решение о добыче образцов аккумуляторных батарей для дизель-электрических подводных лодок. Дело в том, что аккумуляторы были свинцово-кислотными и имели плохие масса-габаритные характеристики. Еще один их недостаток — не очень большая энергетическая мощность.

На одном из совещаний, которое проходило под руководством командующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова и министра судостроительной промышленности Б. Е. Бутомы, решалась судьба представленных проектов подводных лодок и надводных кораблей. Как вспоминал позднее один из участников этого мероприятия, «все вопросы решались очень оперативно, с назначением соответствующих ответственных лиц за доработку и исполнение возможных вопросов».

Обсуждали и проект новой дизель-электрической лодки. Главный конструктор четко и кратко изложил суть проекта. Ответил на вопросы присутствующих. Несколько замечаний было у заместителя главнокомандующего по кораблестроению и вооружению вице-адмирала В. П. Котова. Решили, как исправить указанные недостатки. Осталось последнее слово за главкомом и министром судостроительной промышленности. Вдруг поднялся начальник Главного штаба ВМФ Н. И. Смирнов и сказал, что «подлодка действительно обещает быть хорошей, однако ее энергетика, т. е. аккумуляторные батареи, — позавчерашний день». Наступившую после такого заявления тишину прервало язвительный вопрос Б. Е. Бутомы: «А что вы можете представить другое?» Н. И. Смирнов спокойно сообщил, что у одной иностранной компании есть новые аккумуляторы, значительно меньшие по размеру и весу, чем отечественные, но обладающие очень большой энергетической мощностью. Министр вежливо прервал офицера и сам стал рассуждать вслух о том, что напрямую аккумуляторы, нам, естественно, не продадут, да и стоимость у них очень большая. Поэтому, для начала надо через посредника закупить один образец и внимательно изучить его. «Ну, а дальше видно будет», — этими словами он закончил свой монолог[536].

Оценить реальный размах советского государственного промышленного шпионажа на Западе смогли только в начале 80-х годов. Агент французской разведки В. И. Ветров не только подробно рассказал о системе, но и передал множество интересных документов.

Например, 128-страничный отчет Военно-промышленной комиссии о результатах работы за 1979 год. В нем отмечалось, что за отчетный год было добыто 196 образцов техники и 3896 документов, а Управление «Т» ПГУ КГБ завершило 557 разведывательных операций из 2148. «Пятьдесят семь образцов и 346 документов были эффективно использованы в научно-исследовательской деятельности и разработке новых систем оружия и военных материалов, а также в усовершенствовании систем оружия, находящихся на вооружении в настоящее время». Кроме этого, особо подчеркивалось, что советская военно-авиационная промышленность сэкономила около 48,6 миллиона рублей (около 65 миллионов долларов).

В другом документе ВПК, от 19 июня 1981 года, сообщалось, что в 1980 году комиссия выдала 3617 заданий . по сбору научно-технической информации, 1085 из которых были выполнены до конца года. Они способствовали осуществлению 3396 советских исследовательских и конструкторских проектов. И хотя основная часть была почерпнута из открытых западных источников, 90% разведданных, заслуживших наиболее высокую оценку, были получены благодаря тайным операциям КГБ и ГРУ.

Управление «Т» в 1980 году рапортовало о получении 5456 образцов (техника, узлы и микросхемы), из которых 44% были переданы в оборонную промышленность, 28% в гражданскую сферу и 28% в КГБ и прочие организации[537].

Иногда система давала сбои. Вот как, например, в Советском Союзе узнали об одноразовых шприцах.