Научное наследие Женевской лингвистической школы

Одним из направлений диахронической типологии Т. М. Николаева называет контенсивную типологию, рассматривающую синтаксические типы как стадии определенного исторического развития общества. Это направление получило особенное развитие в нашей стране (И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон, А. П. Рифтин, А. А. Холодович). Вопрос о развитии синтаксических типов предложения в связи с развитием мышления был поставлен Сеше в генетическом и типологическом плане еще в его ранней работе «Программа и методы теоретической лингвистики» (1908) и получил развитие в дальнейших публикациях. Так, в статье «Классы слов и воображение» (1941), отталкиваясь от идей датского лингвиста В. Брендаля, разработавшего процедуру сопоставления синтаксических структур по степени их логической сложности [Bröndal 1928], Сеше предпринял попытку выявить «этапы синтаксической эволюции» в связи с тем, как человек постепенно формировал в своем сознании противопоставление «я – не – я» [Sechehaye 1941b]. Т. М. Николаева отмечает, что «эволюция мышления человека, говорящего на языке», наряду с изучением эволюции языка, представляет интерес для диахронической типологии [Николаева 1990: 136]. Перекликается с современной установкой диахронической типологии «обращенность не только в прошлое, но и будущее» [Там же] и стремление Сеше разработать лингвистику как науку законов.

Продолжает оставаться актуальным положение Сеше о ступенчатом характере языковых изменений для изучения диахронических универсалий. «Такие изменения, – пишет Г. Хенигсвальд в статье “Существуют ли универсалии языковых изменений?”, – имеют вначале бесконечно малое распространение, представляя собой неслучайные отклонения от некоторой нормы; затем сфера употребительности этих отклонений все расширяется... до тех пор, пока не достигнет некоторого предела» [Хенигсвальд 1970: 88].

Наряду с А. Сеше значительный вклад в развитие динамической концепции синхронии внес другой представитель Женевской школы – А. Фрей. Впервые эта проблематика была разработана им в работе «Грамматика ошибок» (1929) [Frei 1929]. Он развивает функциональный подход к языку, считая, что надо изучать живую речь, поскольку то, что сегодня рассматривается как ошибка, завтра может стать нормой, войти в систему языка, другими словами, сегодняшние речевые ошибки в определенной степени составляют базу будущего развития языка.

Стремясь установить причины и вместе с тем связи этих ошибок с индивидуальными потребностями говорящих в коммуникации, он пришел к выводу, что ошибки закрепляются, как только они начинают отвечать общим потребностям.

Подобно тому как у Сеше связующим звеном между статической и эволюционной лингвистикой выступает лингвистика организованной речи, Фрей в качестве такого звена берет функциональную лингвистику. Он указывал, что на практике состояние языка является не точкой, а более или менее длительным промежутком времени, в течение которого сумма происходящих изменений минимальна [Ibid.: 29]. Тем не менее для изучения функционирования языка важно располагать точным критерием, позволяющим сказать в каждом конкретном случае, принадлежат ли данные языковые состояния настоящему или прошлому. Фрей проводил различие между статическим изменением, являющимся обратимым, и эволюционным. Задача функциональной лингвистики – объяснить факты эволюции, представив их как отношение или историю семантических отношений взаимной обусловленности. Это положение применено им на практике на материале индоевропейских языков – древнегреческого, латыни, готского, оскского, умбрского и ведийского [Frei 1940]. Задача лингвиста – реконструкция состояний, т. е. отношений синхронического характера, которые могли существовать в сознании говорящих на данном языке. По его мнению, эта задача согласуется со следующей формулировкой Соссюра: «Реконструкция – это необходимый инструмент, с помощью которого с относительной легкостью устанавливается множество общих фактов синхронического и диахронического порядка» [Соссюр 1977: 257].

Динамическая концепция синхронии получила также развитие в статье Фрея «Законы перехода» [Frei 1944]. Так же как и Сеше, он считал, что антиномия между статикой и эволюцией преодолевается в речи. При этом он исходил из понятия фонетической тенденции, введенной Ж. Вандриесом еще в начале ХХ в.: «Любое фонетическое изменение всего лишь частный случай развития фонетической тенденции в данный момент» [Vendryes 1902: 122].

Язык в синхронии, отмечал Фрей, не представляет собой однородного явления, «поэтому речь должна идти об отношениях между элемен тами языка и элементами речи, или, что то же самое, между элементами разных систем, поскольку любой элемент системы вводится в другую систему только через посредство речи». Таким образом, Фрей наделяет речь системными свойствами, что созвучно современному подходу к этой проблеме [Арутюнова 1990а: 415]. Так же как и Сеше, Фрей отмечает, что любой промежуточный элемент диахронической цепочки прежде чем войти в систему языка принадлежит речи в качестве инновации.