Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка

Упомянутая информация привлекла внимание Пьера и, оставив свои собственные исследования, он вместе с Марией начал активно измельчать горсть имевшегося у них уранита, а затем растворять его с помощью различных химических веществ, чтобы в результате получить наиболее радиоактивные компоненты. Через два месяца ученые уже располагали неким продуктом, в 300 раз более радиоактивным, чем уран. Они сразу же обратили внимание, что частично радиоактивность в образце была связана с барием, а частично с висмутом. Через три недели супруги Кюри убедились, что новый элемент мимикрирует под химические свойства висмута, который по своей природе не радиоактивен. Кюри уже выбрали название для открытого ими элемента – полоний, в честь горячо любимой родины Марии. Как-то на вечере польских изгнанников в Париже Мария предстала в образе Полонии[28]. Тринадцатого июля 1898 г. Пьер записал в своем лабораторном дневнике сочетание букв «Ро». Однако их неспособность отделить элемент от висмута стала источником сильнейшего разочарования для обоих, особенно для Марии. Ей хотелось прикоснуться к полонию собственными руками.

Тем временем чета Кюри на новой партии уранита продолжала попытки выделить радиоактивный элемент, связанный с барием. И это им удалось как раз накануне Рождества. На сей раз они получили абсолютно однозначные доказательства существования еще одного нового элемента, даже еще более радиоактивного, чем полоний. Его они назвали радий. Соли бария и радия более растворимы, нежели соли висмута и полония. Разумно было попытаться изолировать радий путем многократного кипячения растворов солей и затем медленного охлаждения их с тем, чтобы чистый хлорид радия, который был чуть-чуть менее растворим, чем хлорид бария, кристаллизовался первым. Мария начала работу над этим историческим проектом в 1899 г. Она приобрела 10 тонн осадка уранита, уже гораздо более радиоактивного, чем исходная руда. В ходе обработки материала 20-килограммовыми партиями она превратила примитивный «ангар» своей лаборатории в настоящую фабрику с котлами, наполненными кипящей радиоактивной жидкостью на различных стадиях готовности. Работа была физически изнурительной, но Мария и Пьер были полны энтузиазма искателей. И вот к 1902 г. им наконец удалось получить убедительные свидетельства существования нового элемента – десятую часть грамма чистого хлорида радия.

Что переживает химик, открывая новый элемент? Чувство победы часто омрачает усталость от многолетнего труда, но у каждого открывателя бывают мгновения сильнейшего восторга. Открыв два новых элемента и получив две Нобелевские премии, супруги Кюри пережили больше таких мгновений, чем кто-либо из ученых. Конечно, они не принадлежали к числу тех, кто любит рекламную шумиху, которая неизбежно следует за подобным успехом. Участие в церемониях награждения не было для них главным приоритетом, в случае Марии это было вполне объяснимо: нобелевский комитет с явной неохотой присуждал ей премию. Первоначально, когда на присуждение премии был выдвинут Пьер совместно с Анри Беккерелем, ее, открывателя феномена радиации у урана, даже не включили в номинационный список. И шумиха, последовавшая за вручением премии, на самом деле только мешала ее работе.

Подозрение быстро перешло в уверенность: уранит что-то скрывает. Прошло совсем немного времени, и супруги поняли, что ведут поиск новых элементов, для которых они уже приготовили названия. В своих научных статьях супруги Кюри с изящной решительностью излагают свои права первооткрывателей: без ложной скромности они предлагают названия для элементов, но и без малейших признаков зависти готовы признать заслуги других. Мария в особенности гордилась «нашими новыми металлами», и ее очень угнетало осознание того, что она не может физически ощутить их. Супруги Кюри надеялись увидеть окрашенные соли, но обрадовались свету, который, вопреки их ожиданиям, исходил от неочищенного материала. Иногда, пообедав, они устремлялись в лабораторию, чтобы увидеть, как светятся образцы – зрелище, от которого их всегда охватывал «восторг и стремление к новым открытиям».

* * *

Как же так получилось, что радий – редкий, своеобразный и чрезвычайно непокорный химический элемент – привлек к себе внимание публики? Прежде всего, конечно, благодаря Нобелевской премии. Семь премий, присужденных в первые два года их существования, в области физики, химии и медицины особого интереса не вызвали. Однако ситуация изменилась кардинальным образом с присуждением премии женщине и супружеской паре, что сразу же дало СМИ материал для самых разнообразных фантазий романтического толка. Еще больше остроты всей этой ситуации добавили необычные характеристики радия: его голубоватое свечение и таинственная незримая радиоактивность. Марию Кюри готовы были причислить к лику святых под именем «Богоматерь радия». А у нее уже начали проявляться первые симптомы того, что позднее назовут лучевой болезнью.