Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка

Одной из главных целей Ланкастера было создание новых ярких цветов, средних между теми, что воспроизводятся с помощью хорошо известных химических солей. Одним из таких цветов должен был стать лимонно-зеленый (барий и медь дают скорее цвет морской волны). Из-за того что пиротехники имеют дело с ослепительно ярким светом, ремесло у них более тонкое, чем у художника, смешивающего краски. Они должны владеть основами химии, баллистики, оптики и психологии восприятия. В случае с получением лимонно-зеленого цвета невозможно просто соединить зеленый цвет от меди или бария и желтый от натрия, так как каждый цвет требует своей температуры пламени. Добавление магналия (сплава магния и алюминия) позволило Ланкастеру создать такие компонентные цвета, которые легче контролировать при более высокой температуре, но затем потребовалось добавить еще ряд веществ, чтобы усилить их яркость.

Создание добротного оранжевого цвета также отнюдь не сводится, скажем, к соединению красного цвета стронция и желтого натрия. Ланкастер обнаружил, что в связи с особенностями человеческого зрения для нужного эффекта необходимо добавить немного зеленого цвета. Момент озарения пришел к нему в местном кинотеатре, когда он наблюдал, как огни Wurlitzer переходили от красного тона к зеленому.

Сложнее всего оказалось получить синий цвет. Первым, кто стал систематически применять соли металлов для получения окрашенного пламени в наполеоновской Франции, был Клод-Франсуа Руджери. Окрашенное пламя использовалось в качестве военной сигнализации и во время общественных празднеств. В течение первой половины XIX века вышло несколько изданий «Основ пиротехники», где давались рецепты получения многих цветовых сочетаний, но синего цвета среди них не было. Ни один из широко распространенных металлов или их солей не дает сильного синего свечения. Синий цвет требует гораздо больше энергии по сравнению с тем ее количеством, которое в обычном случае излучается в виде света при перемещении электронов в возбужденных атомах. В поисках источника синего цвета в XIX веке перепробовали массу различных веществ, от слоновой кости до висмута и цинка, однако самое большее, чего смогли достичь, был холодный белый цвет, который выглядел голубоватым на фоне желтого освещения. «Лазурный» цвет, упоминаемый у Теккерея, конечно же, чистейшее преувеличение. Только позднее стало известно, что соли меди, которые обычно при горении дают зеленый цвет, в результате ряда химических модификаций могут дать синий. До введения новейших ограничений производители пиротехники иногда использовали в названных целях ядовитый и неустойчивый ацетоарсенит меди – пигмент, известный среди художников под названием «парижская зелень». Позднее было установлено, что тот же самый эффект можно получить и менее вредным способом – с помощью горения меди в присутствии хлора. Пиротехники для получения впечатления более насыщенных оттенков синего цвета запускают залп синего цвета вместе с каким-либо контрастным по отношению к нему цветом.

В конце концов начинаешь понимать, что в пиротехническом искусстве психология играет не меньшую роль, чем химия. Современные шоу такого рода собирают огромные толпы зрителей и нуждаются в большом количестве артиллерийских орудий. Профессионализм их организаторов вызывает восхищение. Каждый фейерверк с помощью электронного оборудования подстраивается под сопровождающую его музыку с такой точностью, какая, несомненно, вызвала бы восторг и зависть у Генделя. Однако даже это не вызывает у преподобного Ланкастера ни восторга, ни удивления.

Проблема в том, что представление происходит слишком быстро, так как его цель – совпасть с музыкой. Кроме того, то, что вы видите, или, точнее, то, что, по вашему мнению, вы видите, во многом зависит от вашей точки зрения и условий наблюдения.

Грандиозное и хорошо организованное зрелище может всех разочаровать по вине погоды или настроя публики. Шикарная пиротехническая экстраваганца с демонстрацией суперсовременных эффектов может быть испорчена тем, что вас не пустили на достаточно близкое расстояние. Зато, вспоминает Ланкастер, мы как-то с друзьями были на пляже в Олдебурге в конце летнего карнавала и держали выпивку, а над морем через определенные промежутки времени запускали ракеты – вот такое помнится гораздо дольше.