Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка

Сплав олова со свинцом когда-то был секретом кузнецов, занимавшихся им. В наше время этот сплав способен лишь вызвать воспоминания о кружках сомнительного вкуса, которые дарили на именины, или пивных бокалах в старинных пабах. Названный сплав стал выходить из употребления, когда выяснились вредные свойства свинца. В настоящее время в основном используется сплав свинца с небольшим количеством сурьмы, висмута и меди. «Почтенное Общество Мастеров по Олову» – одна из старейших лондонских гильдий, отсчитывающая свою историю с XIV века. Ее члены поставили своей целью реабилитировать металл. Ради этого они проводят ежегодные соревнования дизайнеров, которые с готовностью включаются в них, демонстрируя образцы ожерелий, охладителей для вина и гарнитуры для осветительных приборов, и им удается в какой-то мере поправить репутацию сплава.

Пока сплав олова с другими металлами пытается сохранить свою славу привлекательного металла, само олово в английском языке становится уничижительным термином для любого дешевого металла. Мелкие монеты, в основном изготавливаемые из меди, называют «оловом». Модель «Т» Генри Форда, само воплощение идеи автомобиля, изготовленная, естественно, из стали, получила прозвище «Оловянная Лиззи». Благодаря распространению лужения в XIX столетии, олово становится самой распространенной метафорой для всего поверхностного и достойного презрения, всего уцененного и вышедшего из моды. В 1886 г. в своих «Департаментских песнях» Редьярд Киплинг придумал сочетание «оловянный божок», которое вошло в обиход в английской культуре, сделавшись прозвищем для любого мелкого деспота. Словосочетание «лудильная ванна» (tin-pot) в английском языке используется для обозначения мелкотравчатых коррумпированных иностранных диктаторов (по отношению к своим правителям англичане почему-то его никогда не употребляют).

Метафора, конечно же, крайне несправедливая по отношению к металлу, так как олово консервных банок, из которых кормилась Британская империя, способствовало именно предотвращению коррупции. Оловянную банку с мясными консервами, оставшуюся от морской экспедиции 1826 г., открыли на одной лекции перед студентами в Госпитале Гая в Лондоне 20 лет спустя после экспедиции. Содержимое ее выглядело и пахло как свежее и было до такой степени аппетитно, что его очень быстро съел кто-то из служителей госпиталя.

К лудильщикам тоже относились с подозрением. Данное слово употреблялось по отношению к любому странствующему мастеру, занимавшемуся починкой кухонной утвари. Тот, кто занимается лужением, обычно ассоциируется с плохой и непрофессиональной работой. Достоинство странствующих мастеров и олова пытается защищать Роуз Тремейн в своем недавнем романе «Дорога домой», в которой она описывает жизнь эмигранта из Восточной Европы по имени Лев, приехавшего в Англию в поисках работы. В своем повествовании Тремейн тонко противопоставляет два элемента: натрий и олово. Автобус, в котором едет Лев, ночью пересекает австрийскую границу и останавливается на заправке под «натриевым небом» – сквозной образ в романе. У него на родине, в Польше, бабушка Льва зарабатывает на жизнь, делая украшения из олова. Натрий означает современное техническое совершенство, урбанистический Запад. Олово, со своей стороны, символизирует дом в сельской восточной Европе, ассоциирующийся с простыми древними ремеслами – мир, о котором Лев говорит с такой любовью, что даже его сосед по квартире, ирландец, начинает подумывать о том, чтобы переехать в восточную Европу. Олово, подобно главному герою романа, покладистое и не слишком яркое, но тем не менее честное и достойное по своей сути.

* * *

Существует легенда, что олово кричит, когда брусок, изготовленный из него, гнут или ломают. Эту легенду приводит Примо Леви в качестве подтверждения того, что олово является дружественным металлом, хотя и оговаривается, что сам в нее не верит: «Чего никогда (насколько мне самому известно) не видел человеческий глаз и не слышало человеческое ухо».

Лично меня в данном случае удивляет невежество и отсутствие любознательности у Примо Леви. Я, без всякого сомнения, слышал упомянутый плач и раньше и слышал его снова на занятии у Мартина Конрина, когда всячески издевался над своим куском олова – потрескивание с протяжным подвыванием, напоминающее звук открывающейся двери в фильме ужасов – звук, который издает разламывающаяся кристаллическая решетка металла. По правде говоря, данный феномен присущ не только олову, его можно наблюдать в подобных ситуациях практически с любым хрупким металлом.