Научный «туризм»

Надо сказать, что в момент подсекания и, особенно, вытаскивания рыбы из воды, я теряю над собой контроль. Нервы у меня не выдерживают. Сказывается жизнь в большом городе в условиях демократизации. Это выяснилось еще во время рыбалки на Днестре. Я подсекал донку с такой силой, что на берег вытаскивал только оборванные губы бедных рыб. Короче, первая рыба оказалась высоко на дереве, растущем у нас за спиной, и мне пришлось лезть за ней на самую верхушку. Второй я чуть не сбил с ног Таню, неосмотрительно занявшую позицию позади меня. Затем пойманную мной рыбу неоднократно останавливал всем своим телом Женя, и даже Сережа, который ловил в отдалении и подходил к нам лишь за наживкой. Да и потом, после подробных консультаций, теоретических выкладок и пояснений со стороны Жени, я ничего не мог с собой поделать. Каждая следующая рыба вылетала из водоема с такой скоростью, что ребята, заметив клев на моей удочке, старались убраться подальше или хотя бы присесть, во избежание «встречи» рыбы с собственной физиономией. Позже я немного успокоился, но это проявилось только в том, что рыбы стали застревать не в верхних, а в нижних ветках полюбившегося мне дерева.

Затем мимо нас проплыла лодка, с которой сбрасывали корм, и наше фраерское счастье закончилось. Клев тут же прекратился. Воспользовавшись вынужденной паузой, мы плотно закусили. Только минут через сорок рыба начала брать снова.

В зеркальном карпе отразилась довольная харя рыбака.

В.Шендерович.

Это был день моего триумфа! Рыбу ловил только я. Женя с Сергеем путались в снастях, обрывали крючки, поплавки (за одним из них Женя бежал куда-то вдаль по берегу озера, за другим, раздевшись до трусов, лез в камыши…), а я все тягал и тягал карпов. Самое интересное, что ловили мы практически в одном месте – в полуметре друг от друга и на одну наживку. Женя менял глубины, забрасывал и далеко, и близко, и даже на мое место, пока я снимал очередную рыбу с дерева – ничего не помогало. Рыба цеплялась только на мою удочку. Правда, надо отметить, что один раз и у него сорвалось что-то крупное. Вместе с очередными крючками и поплавком. Примерно так же обстояли дела и у Сергея. Только ближе к вечеру у Жени случилась проруха, и он начал быстро наверстывать упущенное. От интенсивной рыбалки у меня затекла рука, и я предложил половить «моей» удочкой Сергею. Так он тоже поймал с полдесятка карпов. Женя поймал самую большую рыбу – карпа весом под два килограмма. В основном карпики были грамм 300–400. Я поймал двух побольше – весом примерно с кило. Даже Тане, до сих пор не державшей в руках удочки, удалось, под чутким руководством папы, вытянуть две рыбины, в том числе и одну весьма приличных размеров. Папаша, при этом, скакал вокруг и радовался больше самой Тани.

Сначала рыбу складывали в судок, затем (когда он перестал открываться) – в подсак. В общем, поймал я больше 14 килограмм (взвешивали безменом). Я получил тогда огромное удовольствие, хотя под конец рыбалки – острота чувств несколько притупилась. Из добытой рыбы приготовили массу блюд – мелких жарили, крупных фаршировали по-еврейски, а из остатков сварили большую уху в Карпатах.

Валентин

(Из серии «Однокурснички»)

Андрей Ключник рассказывал, что на первом курсе их с Валентином вначале поселили в общежитии физфака – в старом здании в центре Черновцов. В комнате с ними жили еще 2 пятикурсника и видный спортсмен Зейнан-оглы (рекордсмен университета в беге на средние дистанции).

Одной из особенностей Валека было то, что он носил носки до тех пор, пока они не снимались с ноги уже по частям. Зейнан-оглы после ежевечерней пробежки на 10 км все свои вещи (а он надевал на себя побольше) сгружал в углу комнаты, так как развесить их было негде. В общем, запахи в помещении стояли такие, что иногда, по словам Андрея, слезились глаза.

Вечером состоятельный Андрей доставал шматок сала и жарил на огромной сковородке картошку для всего коллектива, которую запивали, естественно, народным напитком. Зейнан-оглы вначале категорически заявил, что картошку с салом есть не будет поскольку он мусульманин и Аллах запрещает ему питаться плотью нечистых животных. Самогон же ему нельзя пить и потому, что он мусульманин и потому, что он является выдающимся спортсменом. Впрочем, уже через несколько дней и ислам, и спортивный режим были успешно похерены, и Зейнан-оглы активно потреблял свой сегмент сковородки и дозу бимбера без больших потерь в спортивных достижениях и ущерба для религиозного самосознания.