Научный «туризм»

Утром суп с грибами и чай. Чай мы покупали в Киеве на Республиканском стадионе и Юра категорически настоял на покупке именно этого сорта чая. Вначале, заботясь о моем здоровье (у меня от крепкой заварки делается сердцебиение), Юра всыпал в котелок только две щепотки чая. В результате кипяток остался точно таким же прозрачным, как и до внесения заварки. Позже, в обед Юра забросил в котел уже полпачки "чая" и варил эту смесь еще 15 минут, в результате чего жидкость приобрела слабо-соломенный цвет. На второе – отбивные из телятины, которые мы жарили на приборе имени Вергелеса. Это такая компактная коробочка, которая при раскладывании преобразуется в небольшую сковородку с двумя конфорками под сухой спирт. Говорят, такие сковородки были у немецких солдат. Отбивные были готовы через 15 минут, причем Юра заказал слабоподжаренные, а я выбрал с румяной корочкой. Через полтора часа (в дальнейшем мы этот показатель довели до одного часа) после подъема мы, плотно позавтракав и собрав лагерь, уже находились в пути. Погода была лучше вчерашней, но поднимался ветер. Покорив гору Осередок, мы начали спускаться в сторону хребта Чокелька, надеясь перейти на него с минимальной потерей высоты. Мы долго шли по очень уютной тропинке, останавливались поснимать, поесть черники, просто посидеть. Тропа постепенно снижалась и заворачивала на Север, но нам (и особенно мне) не хотелось с нее сходить. И только когда мы уже совершенно уверились, что идем в противоположную сторону – повернули обратно и вниз. Спустились в долину, загаженную лесорубами, и устроили привал на обед. Я предлагал поискать место поживописнее, но Юра настоял на своем и, в результате, мы остановились на берегу мутного ручья в таком месте, что, как писал Джером Клапка Джером, ландшафт между коровником и угольным складом по сравнению с ним не был бы худшим вариантом. Быстро поели (луковый супчик, салями), помыли посуду и очень медленно двинулись по почти отвесной дороге вверх. Было очень жарко – градусов под 30. Над дорогой свисали кусты переспевшей ежевики, осыпавшейся прямо нам под ноги. Мы периодически залезали наверх и ели ее. Гроздья ежевики по своим размерам напоминали кисти крупного винограда. На хребет Чокелька мы вышли к пяти часам дня и принялись искать место для ночлега. Ветер все усиливался, и мы нашли место, закрытое с трех сторон деревьями, поросшее кустами черники и брусники. На ужин – грибы с картошкой. Грибы собрали здесь же на хребте, причем от килограммового боровика, без единой червоточинки пришлось отказаться – взяли только самые молоденькие белые. У костерка после ужина посидеть со вкусом не удалось, так как порывы ветра разносили снопы искр в радиусе 20 метров. Спали плохо. Снаружи бушевал ураган, деревья гнулись и жалобно скрипели, тент над палаткой хлопал пушечными выстрелами, затем мощный порыв ветра выдернул колышки с наветренной стороны палатки. На улицу выходить как-то не тянуло, и мы продолжали лежать в полуразрушенной палатке до утра, боясь, чтобы нас не привалило каким-то деревом. В общем, ночевка на хребте Чокелька мне запомнится надолго.

Утром мы полюбовались небом, которое было затянуто тучами, концентрическими кругами окружавшими пронзительно синее круглое пятно чистого неба – что-то вроде "глаза урагана". На завтрак – томатный супчик (самый вкусный из всех супов Nestle), кофе с коньяком, шоколадом и печеньем. В этот раз мы решили уже точно перейти на родной для меня хребет Травиен по перешейку без существенной потери высоты. Вроде все шло нормально, карта идеально совпадала с местностью, вниз с хребта шла магистральная дорога, но на перешеек мы опять не попали. Спустились до самого дна долины и затем поднялись вверх. После этого случая я пришел к выводу, что карта, компас, астролябия и все остальные навигационные причиндалы стоят (как говаривал один из моих многочисленных руководителей академик Сруль Мойшевич Гершензон) три копейки. Надо просто знать местность. Внизу мы шли по очень живописной (в прошлом) долине реки Бисков-Большой. Речка протекает в полукруглом каменистом ложе с многочисленными порогами и водопадами в туннеле из скал и деревьев, так что неба практически не видно. Сейчас эта долина была настолько изгажена тракторами, что я испытал облегчение, когда, наконец, выбрался наверх. Лесорубы предложили подвезти нас на хребет попутным трактором, но нам не хотелось ждать, и мы поднялись по отвратительной дороге пешком. Вообще в этом походе я окончательно понял, что на природу, в Карпаты меня влечет не столько перспектива походить по горам, сколько возможность отдохнуть от людей. Поэтому встреча в горах с человеком и, особенно, со следами его деятельности у меня вызывала болезненную реакцию, несмотря на то, что в тех местах я плохих людей не встречал.

Перед последним подъемом на хребет нашли поляну с ежевикой и основательно поели.