Читаем Научу писать хиты полностью

Особенно показателен в этом плане цыганский романс. К примеру, такой, как «Очи черные». Он может начинаться медленно и протяжно, потом притормозить до почти бесконечной паузы, а после – «набрать обороты» и закончиться залихватской пляской на столе, разбитыми фужерами и разорванной красной рубахой на цыганской груди. Текст должен быть непритязателен и понятен, смысловая линия не обязательна, главное – побольше страдания и надрыва. Молодой Есенин[96] «ложится под романс», как говорят в профессиональной эстрадной среде, практически идеально, потому и перепет практически весь. Кстати, хорошая идея – когда возникнет необходимость в цыганском романсе, перечитайте сборник ранних стихотворений Сергея Александровича и сделайте что-нибудь подобное. Если получится, конечно.



Городской романс сегодня востребован незначительно в силу своей элитарности и использует в основном стилистику декаданса.


Декаданс (франц. de´cadence от лат. decadentia – «упадок», cado – «падаю»; см. искусство; сравн. деградация) – общее наименование кризисных, упадочных, пессимистических настроений и деструктивных тенденций.

(Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства)


Но не надо думать, что музыканты, которые называют свою музыку декадентской (например, группа «Агата Кристи»), причисляют себя еще и к упадку. Подразумевается легкая эстетская «безнадега», абсолютно городская и аполитичная. Неплохо, если исполнитель имеет едва уловимую особенность речи, вроде французского прононса, как у Александра Вертинского[97].

Когда возникнет необходимость в подобном тексте, оденьтесь во все черное, зашторьте окна, зажгите две свечи, налейте абсента в узкий бокал, выпейте, налейте второй, выпейте, налейте третий, возьмите его в левую руку, а в правую – гусиное перо, присядьте перед зеркалом и начните себя жалеть. Как только ваша мысль нащупает что-то связное и пригодное для описания, приступайте к делу. Используйте побольше слов типа «муаровый», «ландо», «боа», «монокль» и им подобные, а также уясните раз и навсегда, что «тыканье» в романсе абсолютно недопустимо, все обращения, пожалуйста, только на «Вы». И конечно же, не используйте по прямому назначению содержимое третьего бокала, потому что в таком случае вам трудно будет удержать в повиновении мысль: «Жизнь налаживается, что же я тут сижу в одиночестве?» А потом вам захочется позвонить или поехать куда-нибудь… И мы снова вынуждены будем говорить о действии.

Белогвардейским романсом называются произведения, по мелодике близкие к песням нашего двора, простые и минорные. В основном все уже написано, ведь сама тема не так уж глубока и многозначна. Главный герой – офицер Добровольческой армии. Сюжет складывается из его переживаний по поводу неудачной обстановки на фронте и вне его. Основные идеи – потеря России, отлучение от России, жалость к России, которая уже никогда не станет такой, какой ее хотели бы видеть участники Белого движения.

Все мы знаем, чем закончилась война в тысяча девятьсот двадцать втором году. Следовательно, количество той же «безнадеги» в вашем произведении не будет избыточным по определению. Но неплохо, если бы рядом с обреченностью главных героев присутствовала некоторая бравада, свойственная людям, уставшим бояться. Этакая игра со смертью: мол, «конец неотвратим, но мы успеем напоследок выпить за упокой православной души! А ну-ка, поручик, налейте мне шампанского! Спасибо, голубчик! А теперь покуражимся как следует и дадим картечью по краснопузым! Еще умоются кровушкой комиссары! Заряжа-ай!!»

Мне ясно, откуда в Гражданскую взялось размежевание на красных и белых – необходимо было разделить соотечественников на своих и чужих, чтобы персонифицировать образ врага. Но я не могу понять, с какой стати появились «белочехи», «белополяки», а потом и «белофинны»? Эти-то почему белые? Они же не наши вроде? Продолжая цепочку логических рассуждений, можно когда-нибудь дождаться «белосомалийцев» или «белоновозеландцев», если последние перед нами в чем-нибудь провинятся…

Ну и наконец, классический романс. С точки зрения широкой аудитории он слишком сложен, поэтому сегодня чаще исполняется для подготовленной в музыкальном отношении публики на камерных концертах. Если у вас родится стихотворение, которое вы не захотите перекраивать под эстрадную песню, предложите знакомому композитору с консерваторским образованием написать романс, только не ждите, что результат вашего совместного труда «взорвет» хит-парады России!


м)Бардовская песня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература / Публицистика
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука