Научу тебя плохому (СИ)

Каждый толчок отдается в теле мощным электрическим импульсом. Сама тянусь к губам Марка, целую его, кажется, даже кусаю, чтобы не закричать от неописуемого, плотского удовольствия.

— Еще, — шепчу, теряя всякую связь с реальностью.

А он и без слов все понимает, ускоряется, меня своими ручищами огромными сжимает, гладит, тискает. Его прикосновения, то грубые, причиняющие сладкую боль, то нежные, вызывающие предательскую дрожь и трепет. И этот потрясающий контраст сводит с ума, заставляет сердце биться чаще. В эту минуту мне совершенно плевать на то, что там, за дверью, возможно кто-то есть, на то, что совершенно голая, средь бела дня я веду себя, как последняя развязная девка, мне вообще на все плевать, кроме восхищенного шепота и резких, глубоких толчков. Между ног все горит, пылает. Где-то глубоко внутри вспыхивает искра, превращаясь в огромный, огненный шар, грозящий спалить меня дотла. И мне нравится, безумно нравится происходящее.

Это грязно, пошло, порочно, но так хорошо, что все остальное перестает иметь даже малейшее значение. Есть только он, мой ежик, его отрывистые движения и жаркое дыхание. Марк с приглушенным стоном наращивает темп, притягивает меня к себе и врывается до упора с такой силой, что кажется, еще чуть-чуть и стол подо мной разлетится на щепки. Огромный, пылающий шар внутри меня взрывается, ударной волной унося меня в кромешную тьму. Я выгибаюсь, вскрикиваю и сотрясаюсь в миллионе мелких судорог, ощущая, как, тяжело дыша, Марк делает финальные толчки и, едва успев покинуть мое тело, с громогласным рыком изливается на мой обнаженный живот.

— Еська, — Марк обхватывает ладонями мое лицо, целует жарко, буквально меня пожирая, — ты моя, слышишь, только моя, никому тебя не отдам.

— Твоя, — отвечаю, не слишком понимая, что вообще происходит.

— Моя? — уточняет, оторвавшись от моих губ.

Киваю в ответ, опустив взгляд.

— Тогда как насчет того, чтобы познакомиться с моей семьей?

— Ч…Чего? — туман рассеивается, стоит мне только осознать сказанные марком слова.

— Пока только с братом и сестрой, ну чего ты испугалась?

Глава 32

— Есь, ты долго еще будешь оттягивать неизбежное? — слышится голос Марка за дверью.

Легко ему рассуждать, конечно. А мне каково? Он-то решение принял, только меня спросить забыл. Ну какое знакомство с семьей? Кого знакомить? Меня?

— Есь, — стук в дверь, а я не реагирую.

Мне собраться нужно и настойчивость Марка сейчас вовсе не помогает.

Что я скажу его родным? Как отвечу даже на самый банальный вопрос: «Как вы познакомились?».

Тяжело и громко вздохнув, я набираю в легкие побольше воздуха, поднимаюсь с кровати и направляюсь к двери. Тело, будто свинцом налитое, едва отвечает на сигналы мозга. Ноги совершенно не хотят передвигаться, ладони потеют, а кончики пальцев леденеют.

— Ну чего ты? — серьёзно спрашивает Марк, когда, отперев наконец дверь, я предстаю перед ним. — Готова?

— Нет, — отвечаю честно и в подтверждение своим словам отрицательно качаю головой.

На Марка не сморю, опускаю взгляд и сжимаю кулаки.

Страшно. Мне до чертиков страшно знакомиться с его семьей. Какое-то нехорошее чувство гложет изнутри, все больше разрастаясь и охватывая своими щупальцами даже самые отдаленные участки моего дрожащего тела.

Я понимаю, конечно, что подобная реакция — глупость, но контролировать ее я не в состоянии.

— Есь, Даря и Демьян тебя не съедят, и они тебе понравятся. Ну Даря точно, — на последних словах Марк начинает смеяться, а я смотрю на него удивлено и не понимаю, что его так расмешило.

— Что смешного? — спрашиваю осторожно.

— Ну, благодаря моей настойчивой сестричке ты здесь, а брат у меня… Эмм… Ну как сказать, специфический он, — потирая затылок, отвечает Марк и продолжает: — Но он только с виду такой грозный.

Час от часу не легче. Зачем он это сказал? Мало я себя накручиваю?

— Так, все, поехали, хватит, — в привычной ему, приказной манере произносит Марк и прежде, чем я успеваю вставить хоть слово, начинает толкать меня в сторону прихожей. — Давай-давай, топай, Мышка, мы же не хотим заставлять себя ждать, —посмеивается этот засранец у меня за спиной.

Отлично, теперь я буду накручивать себя еще и из-за возможного опоздания по моей, собственно, вине.

Вслух я ничего не произношу, молча одеваюсь и выхожу из квартиры под тихий смех Марка. Отчего-то, его сложившаяся ситуация веселит.

— Смех без причины — признак дурачины, ты слышал? — из вредности произношу я, как только мы оказываемся в машине.

— Так я же не без причины, — продолжая смеяться, он выруливает со стоянки, а я отворачиваюсь к окну.

Разговаривать серьёзно с этим человеком просто невозможно.

— Ладно тебе, Мышка, хватит дуться, — спустя некоторое время, проведенное в тишине, примирительно произносит Марк. — Ты переживаешь на пустом месте, все будет хорошо.

Он накрывает мою ладонь своей, слегка сжимая. Я не поворачиваюсь, но невольно улыбаюсь. Тепло его руки отдается приятным покалыванием во всем теле. На душе вдруг становится чуть спокойнее.