Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии

Я надеюсь, что подобным же образом эти страницы будут об­ращены к растущему числу полупрофессиональных консультан­тов — людям, которые добровольно учатся и работают, помогая другим найти больше удовлетворения в жизни. Я полагаю, что эти полупрофессионалы выражают новое чувство человеческой общно­сти, которое является реакцией на массовое отчуждение в нашем механически-компьютерном обществе. Полупрофессионалы де­монстрируют: не следует передавать полные значения межличнос­тные взаимоотношения в ведение специализированных дисциплин. Работая вместе, профессионалы и полупрофессионалы могут рас­пространить сферу заботливых и плодотворных отношений на го­раздо большее число людей, чем это могло бы быть достигнуто иными способами. Следующие главы, как я надеюсь, смогут про­демонстрировать этим полупрофессионалам более глубокие возмож­ности работы, которой они заняты, и, вероятно, подчеркнут зна­чение продолжения профессиональной подготовки, развития, самопознания и подлинности в отношениях.

Далее. Хочу обратиться к тому человеку, который будет рассмат­ривать возможность данного предприятия для себя и думать о том, чтобы самому пройти интенсивную психотерапию. Это должно быть тщательно взвешенным решением, но очень часто такой че­ловек не в состоянии выяснить подробно, что же он выбирает. Я надеюсь, что настоящая книга помогает ему сделать выбор, и я надеюсь также, что она вызовет чувство воодушевления и возник­новение потенциальных возможностей, связанных с подобной эк­спедицией в свое внутреннее бытие.

Наконец, я хочу поговорить с интеллигентным читателем, ко­торый не связан с психотерапией профессионально, но который стремится к усилению своего собственного опыта подлинной жиз­ни. Для него я особенно старался выделить те заблуждения, в ко­торые мы все впадаем и которые похищают у нас глубокий смысл нашего существования. Я также стремился продемонстрировать этим читателям, что наше существование может переживаться по-другому, если мы достигаем подлинности жизни.

Говорить со всеми этими людьми — достаточно честолюбивая цель. Я осознаю это, но не отказываюсь от нее. Пытаясь реализо­вать эту цель, я буду говорить довольно догматично, безо всяких положенных оговорок типа "я думаю...", "мне кажется..." и дру­гих напоминаний, что у меня пока нет окончательных ответов. Когда я — или кто-либо другой — осмеливаюсь говорить о приро­де жизни и смерти (настоящая тема моей книги), должно быть абсолютно очевидно, что я излагаю свои собственные ограничен­ные и очень личные взгляды. На самом деле других и не существу­ет. Большинство читателей настоящей книги уже прекрасно знает это. Если кто-то не знает, это не может считаться его сильной стороной. Я буду говорить об этом настолько хорошо, насколько могу и насколько понимаю, и ожидаю, что вы будете проверять мои слова своим собственным опытом.

Я написал книгу, как я полагаю, с большей открытостью, чем это привычно для только что описанной аудитории. Я попытался сформулировать некоторые решающие переживания своей жизни, описать некоторые из моих главных жизненных сражений и раскрыть свой внутренний опыт психотерапевта. Я сделал это, потому что полагаю, что психотерапия — скорее искусство, чем наука, и поэтому читатель должен знать, что я за человек, если он хочет понять, что происходит во время моих встреч с пациентами.

Благодарности

Как запомнить все то множество людей, которые щедро вкла­дывали свои силы в настоящий проект? Любой список имен будет полон не более чем на треть, ибо иногда всего несколько слов, сказанных в решающий момент, означают возрождение надежды, а в другое время — для этого потребуются многие и многие часы напряженной и кропотливой работы. Особенно велик вклад моих друзей: Тони Атоса, Патрик Базен, Мэри Конроу, Джона Леви, Элен Шеффер, Сильвии Туфенкян, Сузи Уэллс и Кэя Уильямса. Билл Бриджс и Брайан Хилд тщательно и мастерски осуще­ствляли профессиональное руководство и личную поддержку. Мой секретарь Линда Эббот была неизменно терпеливо выносила мою неспособность прочесть готовую копию и постоянные требования сделать работу немедленно. Она заслуживает и получает мою ис­креннюю благодарность.

Джеймс Ф.Т. Бьюдженталь

Форествилль, Калифорния

Декабрь 1975

Замечание для моих пациентов

Я перечитываю эти страницы в последний раз перед тем, как отдать рукопись издателю для публикации. Именно сейчас кажет­ся странным и жестоким предавать бумаге и обнажать перед посто­ронними суть того, что мы вместе узнали. Все равно что обнаро­довать любовные письма.

Но я хочу поделиться тем, чему вы научили меня. Нам с вами известно, что я не философ и что страницы, которые последуют ниже, — не образец мудрости великих и выдающихся мыслителей. Мы с вами знаем, что я — не ученый (по крайней мере в привыч­ном смысле слова), незаинтересованно фиксирующий действия других созданий. На этих страницах я в основном говорю о вас и о себе как о людях, пытающихся пробудить большую часть жиз­ненных сил, дремлющих внутри нас.