Какая-либо сыворотка правды всегда была мечтой шпионов всего мира. В далекие времена первым выбором обычно становилась жестокость. Лучше сэкономить время и выбить всё, что можно, из подозреваемого, чем кропотливо разыскивать улики в духе Шерлока Холмса. Британцам не была чужда жестокость задолго до времен Империи. Так, британский судья, дядя Вирджинии Вульф и писатель-антилибертарианец, сэр Джеймс Фицджеймс Стивен повествует в первом томе своей «
Ко временам Империи британцы уже хорошо напрактиковались. Из той же «
Секретные агенты обратились к сыворотке правды. Целый ряд препаратов должен был ослаблять защиту реципиента настолько, что не выдать любую тайну станет просто невозможно. Конечно, применение наркотиков, хотя и лучше пыток, оставляет много вопросов о правах и свободах личности и на протяжении десятилетий вызывает медико-правовые споры.
Первым реальным кандидатом на роль сыворотки правды стал скополамин – лекарство, используемое для лечения морской болезни и послеоперационной тошноты. В начале XX века врачи начали использовать скополамин в сочетании с морфином и хлороформом для погружения в состояние «сумеречного сна» матерей во время родов. В 1922 году акушер из Далласа Роберт Хаус предположил, что скополамин также может быть использован для допросов. У будущих матерей скополамин вызывал сонливость, дезориентацию и амнезию в отношении того, что происходило во время интоксикации. Тем не менее, женщины в состоянии «сумеречного сна» отвечали на вопросы не только очень точно, но и часто с пугающей откровенностью! Доктор Хаус пришел к выводу, что под скополамином подозреваемые «не могут создать ложь… и у них нет сил думать или рассуждать». Идея «наркотика правды» быстро распространилась по всему миру.
Хаус опубликовал около дюжины статей о скополамине в период с 1921 по 1929 год, и его репутация как «отца сыворотки правды» распространилась на столько широко, что даже одной угрозы провести медикаментозный допрос зачастую оказывалось достаточно для получения признательных показаний. Однако на практике многочисленные побочные эффекты препарата, которые включали галлюцинации, нарушение восприятия, головную боль, учащенное сердцебиение и затуманенное зрение, могли слишком легко отвлечь подозреваемого от цели допроса.
В последнее время роль зловещей сыворотки правды в фильмах играет тиопентал натрия. Несмотря на то, что он был разработан еще в 1930-х годах, его все еще используют при допросах в некоторых странах. Тиопентал натрия, являющийся анестетиком, входит в группу препаратов, известных как барбитураты – химические вещества, широко использовавшиеся в 1950–1960-х годах для улучшения сна. Барбитураты действуют, замедляя скорость передачи сообщений, проходящих через ваш мозг и тело. Чем выше концетрация барбитуратов, тем сильнее замедляется передача химических сообщений, и, соответственно, скорость мышления очень сильно падает. И ученые обнаружили, что в промежутке между бодрствованием и наркотической каталепсией испытуемый попадает в сумеречную зону, становясь болтливым и расторможенным. Но когда действие наркотика заканчивается, он совершенно не помнит, о чем говорил. Потенциально он может дать признание и даже не знать об этом.
Но способен ли помочь тиопентал натрия при допросе? Исследования показали, что препарат однозначно сделает вас более склонным к разговору. Вы окажетесь очень внушаемы, поскольку наркотик воздействует на высшие нервные центры, такие как кора головного мозга, где происходят процессы принятия решений. Однако существует весьма высокий риск, что вы скажете то, что следователь хочет услышать, а не правду. Барбитураты могут помочь при допросе, но даже в идеальных условиях они будут порождать искажения, вызванные вольным или невольным обманом, игрой фантазии и невнятной речью. Существуют также техники сопротивления допросу с применением наркотиков, и те, кто способен выдержать обычный допрос, с высокой вероятностью смогут продержаться и при медикаментозном. Так что аналога волшебного зелья пока не существует.
Будут ли маглы развивать легилименцию и окклюменцию, следуя примеру профессора Снегга?