Наука и христианство: история взаимоотношений

В тоже время, было бы неверно считать, что, развиваясь, магия перерастает в науку. Напротив, они существуют параллельно, взаимодействуя друг с другом, причем обе они под этим влиянием изменяются, сохраняя при этом главное: наука остается рациональным познанием, основанным на точном знании. Магия же продолжает основываться на интуиции, внутреннем озарении, оставаясь доступной лишь избранному кругу людей. При этом, магия и наука могут быть тесно связаны, как, скажем в мировоззрении Исаака Ньютона, , а могут вообще не пересекаться. «Но факт судьбоносного для человечества в целом «пересечения» обозначенных выше научных и герметических традиций остается при этом в силе», – заключает В.П Визгин.375 Можно сказать, что магико-герметическая традиция стала тем катализатором, с помощью которого европейской науке удалось осознать то высокое место, которое отведено человеку в христианском богословии. И хотя магия будет подвергнута резкой критике со стороны создателей современной науки, все они будут разделять ренессансную уверенность в могуществе человека и божественной силе его интеллекта, а также же идею господства человека над природой.376

Научное познание не изолированно от человеческой культуры, которая включает в себя и религию и магию. Более того, как пишет В.П. Визгин: «В сознании европейского общества начала XVII в. «идея» науки и «идея» магии не слишком отличались друг от друга. Можно сказать, что в менталитете тогдашней Европы этой переходной эпохи присутствовали на равных правах и почти отождествлялись самые различные модели знания. Они свободно взаимодействовали друг с другом, вступая в отношения то сотрудничества, то соперничества и конкуренции за право быть господствующей моделью».377 Влияние на развитие науки культурного фона стало общеизвестным после работ Ф. Йейтс и Т. Куна. Наиболее любопытным примером, подчеркивающим всю сложность взаимоотношения науки, религии и магии является сэр Исаак Ньютон, великий ученый, много времени посвятивший алхимическим исследованиям и написавший ряд богословских трактатов.

Вместе с тем, в начале XVII века магия начала стремительно терять свою актуальность. Борьба с магией была общей задачей для Церкви и для развивающейся науки. Ученые выступали резко против мира симпатий и антипатий, против постоянных вмешательств духовных сил в естественные процессы. Для Церкви магия была еще более неприятна, против нее резко выступали святые отцы, особенно блаж. Августин. Реформация, и последовавшая за ней Контрреформация обрушились с резкой критикой на магико-герметические практики. Около 1600 года выходит из печати книга иезуита Мартина дель Рио, который резко критикует магию, в том числе и использование талисманов, которое пытался защитить М. Фичино. Контрреформация позволила очистить католическую Церковь от тех наслоений, которые привнес в нее ренессансный расцвет язычества.378,379 Не менее яростно выступили против магии и отцы Реформации.380

В мире возникающей механики все было подчинено закону природы, однажды заданному Божественным Творцом. Симпатии и антипатии планет в этом мире ничего не значили. Не случайно, творцы новой науки Мерсенн и Декарт даже не захотели встречаться с последним ренессансным магом Кампанеллой, отмечая, что «в науках он ничему не может нас научить».381

Законы природы и Законодатель

Сегодня для нас кажется естественным словосочетание «закон природы». Но если задуматься, то это сочетание становится отнюдь не очевидным. Почему собственно природа должна подчиняться законам? Кто установил эти законы? Могут ли эти законы изменяться? Европейская культура испытала на себе огромное влияние христианства. Авторы научной революции XVII века верили, что Бог сотворил мир. Для них были очевидны ответы на приведенные выше вопросы. Природа сотворена Богом. Господь, согласно своему предвечному замыслу, задал законы, по которым природа существует и развивается. Бог существует вне времени, как и его замысел о мире, а, значит, и законы природы являются столь же неизменными.