Наука и народ

Убедившись раз, что нам нет возможности идти путем просвещения к свободе и что мы должны достигать на­родной науки путем революции, мы должны устремить главным образом всю свою пропаганду против царя, должны прежде всего уничтожить в сердце народа остатки той несчастной веры в царя, которая в продол­жение столь многих веков обрекала его на гибельное рабство, должны окончательно его убедить, что поме-щичество и чиновничество, два главные предмета его исторической ненависти, собственной силы никогда не имели, но держались всегда и продолжают держаться только волею и силой царя. Мы, наконец, должны пробудить в народе сознание его собственной, со време­ни Пугачева опять заснувшей, силы; должны уму ука­зать, как соединением всех местных доселе разрознен­ных усилий своих в одно дружное всенародное дело он должен восторжествовать над всеми притеснителями и врагами.

Исполним эту задачу, будем только честными и не­усыпными приуготовителями и повивателями революции. Все остальное сделает сама революция.

А до тех пор, да служит нам ободрением тот несом­ненный и, впрочем, нами выше упомянутый факт, что ре­лигия нашего народа, хотя и облекается большей частью в грубые формы и содержит, как все христианство, дог­маты, поражающие не только своей нелепостью, но и безнравственностью, — что эта религия в нашем народе болезнь только накожная, отнюдь не проникшая в глубь его жизни.

Народная религиозная вера коренится не в одном только невежестве, но главным образом в неполноте и в искусственной тесноте народной жизни, заедаемой собственниками и подавляемой государством; она есть как бы протест живого и жизни жаждущего сердца наро­да против гнусной действительности. Напрасно бы было ждать освобождения народа от религиозного сумас­шествия или пьянства, пока само положение его корен­ным образом не изменится. Вы никогда не достигнете от­резвления его одним только путем умственной пропаганды. Окончательно освободит его от всякой религии только СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.