Наука и проклятия

— Мяу! — оскорбилась сидящая в ногах трехцветная кошка, а черная Лиса мурлыкнула, щекотно задев усами мое лицо.

Что это на нее нашло? Обычно до таких нежностей она не снисходила.

— Мрр? — Лиса слегка выпустила когти, не царапая, предупреждая.

Я сцедила зевок в кулак, сползла с кровати и замерла, поняв, что комната мне незнакома. Просторная, полупустая, из обстановки — лишь кровать, сундук и стол с двумя стульями у окна, мохнатая шкура на полу. Настоящая холостяцкая берлога. В углу — винтовая лестница вниз.

Мягкий мех приятно согрел пальцы ног, а я наконец сообразила, что встревожило Лису. Снизу доносились мужские голоса.

— Ты уверен, что… — даже в обрывке фразы барона звучала тревога.

— …не было, но… — прогудел в ответ Донал.

— …полицию? Это преждевременно.

Что там опять стряслось? Надо спускаться, но красоваться перед мужчинами в ночной рубашке и босиком?! Даже если один из них — мой муж, а второй эту самую рубашку успел ночью рассмотреть во всех деталях. Должно быть, я отрубилась еще по дороге в башню, потому что в упор не помню, как завалилась спать. Это значит, что Донал укладывал меня в постель и накрывал одеялом…

Я прикусила губу, усмиряя распоясавшееся воображение, и нервно хрустнула пальцами. Вряд ли в берлоге начальника стражи найдутся женские вещи. Пришлось сгонять с постели недовольных кошек и закутываться в одеяло.

При моем появлении мужчины умолкли, пристально разглядывая меня (наверняка помятую, всклокоченную и вдобавок босую!).

— Маргарита, как вы? — Барон шагнул ко мне.

— В порядке, спасибо. — От собственного голоса — хриплого и низкого — я опешила.

— Вы сильно надышались дымом, миледи, — пояснил Донал негромко.

На меня навалились воспоминания. Кошмар, тягучий и липкий, от которого все не получалось очнуться. Запах дыма и гари. Сквозняк. Теплые руки и встревоженные глаза Донала.

Отчего-то стало неловко перед Фицуильямом, который как раз нежно сжал мою свободную руку. Другой рукой я придерживала полы импровизированного одеяния.

— Вы закончили свои дела? — спросила я тихо. — Надеюсь, все в порядке?

— Я тоже надеюсь, — сознался барон со вздохом и устало потер лоб. Выглядел он неважно: осунувшийся, небритый, с лихорадочно блестящими глазами. — Эпидемию удалось предотвратить. Полагаю, что самое страшное уже позади, но две кобылы еще плохи.

— Тогда почему вы вернулись? — вырвалось у меня. — Ох, простите. Конечно, это не мое дело.

Фицуильям болезненно поморщился.

— Я был бы очень плохим мужем, если бы не вернулся.

Чуть поежившись, я переступила ногами, и Донал тут же это углядел.

— Миледи, вы же простудитесь! Идите сюда, — позвал он, пододвигая кресло поближе к весело горящему камину.

Я с благодарностью села, позволяя огню согреть мои озябшие ноги.

Тревога мужа была приятна, что тут скрывать, однако я не могла отделаться от мысли, что беспокоила его не столько моя безопасность, сколько возможный скандал. Иначе он первым заметил бы, что я стою босиком на холодном полу.

— Маргарита, почему вы ничего мне не сказали? — поинтересовался барон, садясь напротив.

На мои колени тут же запрыгнула подкравшаяся Марка и свернулась клубочком.

Донал, как всегда, отступил в сторону. Остановился в темном углу и оперся плечом о стену, не мешая нам разговаривать.

— О чем? — храбрясь, я пожала плечами. — Когда вы уезжали, покушение было единственным, и вы лично при нем присутствовали.

Он недобро прищурил глаза.

— Что насчет записки с угрозами и топора?

— Топор я всерьез не восприняла, — призналась я честно. — Записку показать просто не успела, нашла ее как рез перед завтраком.

Барон отвел взгляд, наверняка вспомнив, сколь бурным выдался завтрак и чем закончился.

— Впредь вам нужно быть осторожнее, Маргарита. Прошу вас, воздержитесь пока от поездок и прогулок.

— Вообще из дома не выходить? — ужаснулась я. — И как долго?

Перспектива просидеть невесть сколько взаперти, да еще и в «приятном» обществе свекрови, удручала.

— Только вместе со мной или с Доналом! — отрезал муж.

— Хорошо, — быстро согласилась я, вдруг поняв, что не испытываю прежнего страха к начальнику стражи.

То ли повлияло, что Донал уже дважды меня спасал, то ли я попросту к нему привыкла.

Приглушенный звук гонга заставил меня дернуться.

— Пора на завтрак. — Барон поднялся на ноги и предложил: — Маргарита, вам нужно переодеться. Позволите?

Я кивнула, и он подхватил меня на руки вместе с одеялом и пискнувшей Маркой. Кошка негодующе выбралась наружу и спрыгнула вниз, громко ругая ополоумевших двуногих.

Барон коротко кивнул нахмурившемуся Доналу и понес меня к выходу. Я обхватила мужа руками за шею и прикрыла глаза, не в силах избавиться от иррациональной досады.

К завтраку я, конечно, опоздала. Точнее, опоздали мы — Фицуильям терпеливо дождался, пока я кое-как приведу себя в порядок с помощью охающей горничной. В комнате уже было прибрано. Пострадавшие от огня ковер и шторы заменили, сажу с каменного пола отскоблили, спальню проветрили, но в ней все равно чувствовался стойкий запах дыма.