Наука и религия в современной философии

Это не значит, что объективные элементы религии — верования, предания, догматы — должны быть очищены от всякого интеллектуального содержания и сведены к чисто практической ценности. Полное отделение теории от практики, как его пытался осуществить Кант, есть попытка несостоятельная; сам Кант не смог последовательно выдержать этой точки зрения. Лишенная всякого теоретического содержания, практика теряет ценность не только религиозную, но даже вообще человеческую; и потому сознание отказывается осуществить подобного рода разделение. Но сознание наше знает два вида познания: познание отчетливое и познание смутное, в частности символическое. Идея, руководящая работой художника, поэта, изобретателя и даже ученого, есть смутная идея, которую, быть может, никогда не удастся разложить вполне на идеи отчетливые; и однако это положительная, активная, действенная идея. Человеческая воля, человеческий интеллект всегда приводятся в движение идеями подобного рода. Математик, производя свое исследование, старается овладеть интуицией воображения, которая предстала перед его мыслью, как откровение, и которая определяется все точнее, по мере того как он все ближе подходит в своей цели: превратить ее в рациональное доказательство. Разум не извлекает истины в готовом виде; он их полагает, он их предполагает, и конечно на этой стадии они неизбежно являются неопределенными. Затем он испытывает полученные таким образом гипотезы, и самой этой операцией делает их все более и более отчетливыми. Истина человеческая есть гипотеза, наглядно проверенная и определенная фактами.

Религиозное познание, имеющее своим объектом не то, что есть, а то, что должно быть, не может определяться таким же способом, как познание научные; но если оно, независимо от своей практической ценности, представляет символическое значение, которым может удовлетвориться разум, сложившийся под влиянием научного опыта и жизни, то мы в праве сказать, что религиозное познание заключает в себе истинное и правомерное интеллектуальное содержание.

Такова основа так называемых догматов, являющихся, необходимым составным элементом всякой действительной религии.

Основных религиозных догматов насчитывается два: во-первых, бытие Бога, — Бога живого, совершенного, всемогущего; во-вторых, связь— также живая и конкретная — между Богом и человеком.

Было бы несогласно с фактами сказать, что идея Бога оставлена современным разумом. Правда, разум мало-помалу покинул идею божества внешнего и материального, которое представляло бы лишь удвоение или разрастание естественного бытия. Но с другой стороны разум все более и более проникается понятиями, которые, если их точно определить и углубить, как раз соответствуют тому, что религиозное сознание почитает под именем Бога.

Видимая природа есть всегда диссоциация, рассеяние, деградация, разрушение. Но мы мечтаем о сохранении, о сосредоточении, о примирении и о вселенской гармонии. Развитие одного индивидуума по естественному ходу вещей предполагает подавление некоторых других индивидуумов. Сверхчеловек Ницше нуждается в рабах. Зло есть в нашем мире условие блага, и при том условие, по-видимому, необходимое. Кем создан этот мир? Добрым или злым началом? Богом или дьяволом? Бог, благо, любовь, совершенство создало святых, смиренных, справедливых, подвижников самопожертвования. Но дьявол послал в мир голод, страдание, ненависть, зависть, вожделение, ложь, преступление, войну; и тем он пробудил активность человека и создал его прогресс. Все чудеса науки, промышленности, социальной организации, справедливости, искусства, религии, поэзии, воспитание являются с этой точки зрение лишь средствами, изобретенными человечеством для того, чтобы отразить осаждающее его зло или, по крайней мере, забыть о нем. Уничтожьте зло, и благо снова погрузится в первоначальное ничто ⁶¹).

Но именно против этого закона природы и протестует человеческий разум. Он хочет делать добро при помощи добра, а не при помощи зла; он хочет, чтобы свобода, благосостояние, добродетель одних не были неразрывно связаны с нищетой, рабством, развращением других. Он приписывает всему тому, что есть, и что само по себе представляет нечто положительное и живое, идеальную форму, ценность, право на существование и развитие. Он считает существующим прошлое, которого уже нет, и будущее, которое, быть может, никогда не наступит. Он хотел бы, чтобы сохраняли свою свободу и развивались вполне автономно все формы человеческой активности: наука, искусство, религия, частные доблести, доблести общественные, производство, национальная жизнь, жизнь социальная, общение с природой, с идеалом, с человечеством.

Мало того, разум замыслил установить среди множества элементов, кажущихся совершенно разнородными, согласие, гармонию, солидарность. Он требует, чтобы каждая вещь была всем тем, чем она может быть, в идеальном смысле слова; чтобы она осуществила максимум доступного для нее совершенства и в то же время была в неразрывной связи с целым и жила именно этою связью.

Возможно ли осуществить подобного рода цель?