Наука и религия в современной философии

Что касается веры в бессмертие, то, конечно, утверждение, что она не имеет права на существование, ничем не доказано; не доказано, и по-видимому не может быть доказано, что наше теперешнее тело есть адекватная причина духовной жизни, а не ее случайное условие. Однако в действительности вопрос этот имеет второстепенное значение. Раз мы уверены, что достижение дорогих нам идеальных целей гарантировано от века, пишет Джемс, я не вижу, почему бы нам, выполнив свою задачу, не передать с полной готовностью в другие руки заботы о дальнейшем сотрудничестве человека в деле божественного устроение мира.

II УЧЕНИЕ В. ДЖЕМСА ОБ ОТНОШЕНИИ МЕЖДУ РЕЛИГИЕЙ И НАУКОЙ

Так развертывается, исходя из религиозного опыта, теория религии. В. Джемс не забывает поставить вопроса, какую позицию занимает эта теория по отношению к науке.

Раз религия подобно науке опирается на опыт, то почему же она не имеет такого же права на всеобщее признание, как наука?

По мнению некоторых критиков такое сближение недопустимо, ибо религия разумеет опыт в ином смысле, чем наука, в смысле антинаучном. Опыт, как понимает его наука, есть обезличение явлений, т. е. устранение всего того, что в известной группе явлений связано с данным наблюдающим их субъектом. Все то, что касается финальных причин, соображений полезности, ценности, одним словом, все то, что выражает чувство субъекта, находится вне научного факта; если же эти элементы сами становятся объектом науки, то лишь постольку, поскольку их удается рассматривать не как таковые, а в преобразованной и поддающейся объективному наблюдению форме. Наоборот, религия опирается на факты, взятые в их субъективных индивидуальных элементах. Она имеет дело с человеком, как личностью, и она олицетворяет все то, чего касается. Ее мало занимает необходимая всеобщность и единство законов природы: благо индивидуума стоит в ее глазах выше, чем весь естественный миропорядок. Вот почему имеет место полная несоизмеримость между точкой зрение религии и точкой зрение науки. Сравнительная устойчивость религии есть лишь пережиток, обреченный на исчезновение перед лицом истинного опыта, т. е. опыта безличного и научного.

По мнению В. Джемса, возражение такого рода неубедительны. Из того, что данный ряд последовательных состояний представляется чисто субъективным, вовсе не следует еще, что состояние эти не образуют действительного опыта. Допустим, что люди создают иллюзию, воображая себя больными, а затем исцеленными и приписывая это исцеление вмешательству сверхъестественных сил, — это не противоречит опыту, это ряд опытных фактов, следующих друг за другом по определенному закону. Ведь здесь известные болезненные и вредные для организма чувствование действительно устраняются известными верованиями и, по-видимому, не могут быть излечены никакими другими средствами. Решитесь ли вы отнять целительную силу религии у несчастных, которых она может спасти, под тем предлогом, что лечить религией значит лечить против правил? Создание объекта веры при помощи самой веры подтверждается не одним только субъективным опытом, — это действительный опыт.

„Почему должен быть только один способ использование природы, только один прием вмешательства в поток ее явлений? Не правильнее ли допустить, что мы сумеем наилучшим образом использовать ресурсы природы, во всем их неисчерпаемом богатстве и разнообразии, если будем приступать к ней и воздействовать на нее, руководствуясь различными методами?

„Наука касается лишь известных элементов природы, каково, например, механическое движение, и при помощи их овладевает теми явлениями, которые от них зависят. Религия иными средствами, также оказывающими воздействие на наш мир, осуществляет частью подобные же явления, частью явление совершенно иного порядка. Наука дала человечеству телеграфы, электрическое освещение, диагностику, средства излечивать известные болезни. Религия дарует людям душевную ясность, моральное равновесие, счастье; она исцеляет некоторые болезни так же хорошо, как и наука, а у известных субъектов даже лучше этой последней. В религии и науке мы располагаем двумя одинаково подлинными ключами от сокровищницы вселенной. Математики исследуют одни и те же числовые или пространственные факты то при помощи аналитической геометрии, то при помощи алгебры, то при помощи высшего анализа, и этими различными методами получают одинаково полезные результаты. Почему же не допустить того же самого по отношению к научному и религиозному методам? Почему не признать, что один открывает нам одну сторону вещей, другой — другую? Если это так, религия и наука, одинаково истинные важдая по своему, обе оказываются вечными" ⁵⁴).