«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 07 (14)

В 50-е годы началось активное освоение Южного Урала. Здесь строительство заводов встречало враждебный прием со стороны местного населения — кочевников-башкир. Интерес русского правительства к этому району проявлялся и раньше. Но колонизация шла медленно именно вследствие отношения к ней туземцев. Многие заводы здесь еще при основании снабжались оборонительными стенами и пушками, и тем не менее, некоторые из них были сожжены башкирами. В 30-е годы волнения и набеги башкир случались постоянно. В 1740 г. край «замирили» весьма жестокими методами. Конфликт был связан с захватом под рудники и заводы башкирских земель, а не с эксплуатацией населения. Несмотря на острейший дефицит рабочей силы, башкиры к работе на металлургических предприятиях практически не привлекались. Это было вызвано как отсутствием у них квалификации, так и трудностью учета и контроля этих людских ресурсов. Подобные отношения часто складывались у западноевропейских колонизаторов с индейцами — коренными жителями Американского континента. Последние редко привлекались для работы на плантациях. Считалось, что они недостаточно выносливы для такой работы и не приспособлены к ней психологически. Кроме того, находясь в родной среде обитания, индейцы имели шансы на удачный побег и могли организовать серьезное сопротивление. Поэтому в странах Нового Света коренное население часто предпочитали не покорять, используя их труд, а попросту уничтожать, или в лучшем случае, сгонять на бесплодные земли. А для того, чтобы наладить производство колониальных товаров, в страну массово ввозились невольники с другого континента, совершенно беззащитные в незнакомой им части света. Необходимость же войны с индейцами долго осталась важным элементом существования в Западном полушарии. Подобная ситуация складывается в России в процессе освоения Южного Урала. Но не имея заморских колоний, Россия становится «сама себе Африкой». Источником рабочей силы здесь являются центральные губернии.

Домна Нижнетагильского завода. Руду возили на телегах по наклонному мосту

Определенная кадровая политика в отношении Южно-Уральского региона была выработана не сразу. В 1750 г. сенат предписал строить в Оренбургской губернии казенные заводы. Такое предписание мало соответствовало общей тенденции времени, когда даже уже существующие и работающие государственные предприятия стремились передавать в частные руки. Исключение для Южного Урала предполагалось сделать ввиду особой застойности этого района и особой необходимости его развития. Но из-за отсутствия финансирования и трудовых ресурсов постановление сената не было выполнено. А через несколько лет, после того, как укрепились торговые связи с Англией, и правительство окончательно взяло курс на приватизацию казенных заводов, вопрос был решен силами частных предпринимателей. Новое постановление, принятое после долгих дискуссий и при несогласии Берг-коллегии гласило: «Во всей Оренбургской губернии казенных железных и медных заводов… Берг-коллегии не заводить…, а велеть железные и медные заводы размножать одним партикулярным людям, кто оные заводить пожелают». На строительство железных заводов предполагалось давать льготные ссуды. Медные заводчики в гаком поощрении не нуждались, так как прибыли от их предприятий шли фантастические даже в сравнении с тоже немалыми выгодами от предприятий черной металлургии. Из 18 южно-уральских заводчиков 5 принадлежали к высшей придворной аристократии, двое были средней руки чиновниками (один столичный и один оренбургский), остальные 11 были выходцами из купеческого сословия. Но важно отмстить, что купцы, ставшие заводчиками, получили привилегии, традиционно принадлежавшие благородному сословию: право покупать земли и крестьян. Земли под заводы выкупались у башкир, причем часто по неимоверно низким ценам. Тут шли в ход все те же хитрости, которые известны нам из романов об освоении Нового Света. Туземцев спаивали, и в обмен на небольшие подарки получали огромные территории. За 1 коп. можно было купить несколько десятков десятин земли. Бытовали легенды об обмене земли на водку, по полштофа за десятину.