Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

Бог есть любовь. Поэтому охваченность Богом означает возгорание любви, если дух готов к этому. Для всего, что конечно (а это все движения, производимые в душе творением), любовь является ожигающим огнем. Если душа обращается к творениям, то отрешается от Божественной любви, но не может избежать ее. Тогда любовь становится ожигающим огнем для нее самой. Человеческий дух был создан как дух для непреходящего бытия. Это проявляется в неизменности, которую он приписывает своим собственным состояниям: он считает, что то, что однажды было для него установлено, должно остаться навсегда. Но это ошибка, поскольку в своем временном бытии дух подвержен изменениям. И все же в этой установке проявляется сознание того, что бытие духа восходит не ко временному, но укоренено в вечности. По своей природе он не может распасться, как нечто материальное. Но если он укрепляется в свободной самоотдаче в чем-то временном, то чувствует руку Бога живого, который по Своему всемогуществу может уничтожить его, спалить в ревностном огне отвергнутой Божественной любви или же оставить в состоянии вечного горения, как падших ангелов. Эта вторая смерть в собственном смысле была бы нашим всеобщим уделом, если бы Христос со Своими страданиями и смертью не встал между нами и Божественной справедливостью и не открыл путь милосердию.

Во Христе, в Его природе и свободном решении не было ничего, что противостояло бы Богу. Каждый момент Своего бытия Он проживал в абсолютной самоотдаче Божественной любви. Но, став Человеком, Он принял на Себя всю тяжесть грехов человечества, охватил их Своей милосердной любовью и укрыл в Своей душе: в «E^e venio» (Смотри, Я иду!), которым Он начал Свою земную жизнь и явственно обновил в крещении, и в «Fiat!» в Гефсиманс-ком саду. Так совершился искупительный огонь у Него внутри, в Его совершенном, длившемся всю жизнь страдании и в высшем его проявлении на Масличной горе и на Кресте, поскольку именно здесь исчезло ощутимое блаженство непрерывного единения с Отцом, чтобы Сын мог быть полностью отдан страданию и превратил это страдание в переживание абсолютной богооставленности. В «Consummatum est» («Свершилось!») (Ин 19, 30. – Прим. пер.) провозглашается конец искупительного огня, а в «Pater, in manus tuas commendo spiritum meum» («Отче, в руки Твои предаю дух Мой») (Лк 23, 46. – Прим. пер.) – окончательное возвращение в вечное, безмятежное любовное единение.

В страданиях и смерти Христа наши грехи были уничтожены огнем. Если мы принимаем это в вере и если в верующей самоотдаче принимаем всего Христа – то есть выбираем путь следования Христу и идем по нему, – тогда «через Свои страдания и Крест» Он ведет нас к «величию воскресения». Именно это и познается в созерцании: прохождение через искупительный огонь к блаженному любовному единению. Этим объясняется двойственный характер единения. Поскольку оно есть смерть и воскресение. После Темной ночи светит Огонь живой любви.

3. Величие Воскресения

§ 1. В огне Божественной любви

I
Огонь живой любви,
Как сладостно Ты ранишь
Меня до глуби сердца
сокровенной!
Поскольку Ты уж не исполнен
боли,
Сверши, если на то есть Твоя
воля, —
Сорви покровы к встрече
вожделенной!

II

О счастие ожога!
О раны той отрада!
О ласковой руки
прикосновенье —
Ты к вечной жизни путь,
И всех долгов уплата,
И смерть, и смерти в жизнь
преображенье!

III

О яркие лампады!
В чьем сиянье
Бездонные сознания пещеры,
Глухие и столь темные когда-то,
В красоте беспримерной
Соединившиеся воедино тепло
и свет
Возлюбленному посвящают.

IV

Как нежно и с какой любовью
Ты пробуждаешься в утробе у
меня,
Где сокровенно Ты обитаешь,
совсем один…
Дыханием Твоим сладчайшим,
Блаженства исполненным и
славы,
Как нежно воспламеняешь Ты
меня любовью!