Наука любви (сборник)

Я и это писал, уроженец края пелигнов,
Тот же Овидий, певец жизни беспутной своей.
Был то Амура приказ. Уходите, строгие жены, —
Нет, не для ваших ушей нежные эти стихи.
Пусть читает меня, женихом восхищаясь, невеста
Или невинный юнец, раньше не знавший любви.
Из молодежи любой, как я, уязвленный стрелою,
Пусть узнает в стихах собственной страсти черты
И, в изумленье придя, «Как он мог догадаться, – воскликнет, —
Этот искусник поэт – и рассказать обо мне?»
Помню, отважился я прославлять небесные брани[185]

,Гигеса[186] с сотнею рук – да и, пожалуй бы, смог! —
Петь, как отмесила Земля и как, на Олимп взгроможденный,
Вместе с Оссой крутой рухнул тогда Пелион.
Тучи в руках я держал и перун Юпитера грозный, —
Смело свои небеса мог бы он им отстоять!..
Что же? Любимая дверь заперла… И забыл я перуны,
Сам Юпитер исчез мигом из мыслей моих.
О Громовержец, прости! Не смогли мне помочь твои стрелы:
Дверь запертая была молний сильнее твоих;
Взял я оружье свое: элегии легкие, шутки;
Тронули строгую дверь нежные речи мои.
Могут стихи низвести луну кровавую с неба,
Солнца белых коней могут назад повернуть.
Змеи под властью стихов ядовитое жало теряют,
Воды по воле стихов снова к истокам текут.
Перед стихом растворяется дверь, и замок уступает,
Если он накрепко вбит даже в дубовый косяк.
Что мне за польза была быстроногого славить Ахилла?
Много ли могут мне дать тот или этот Атрид,
Муж, одинаковый срок проведший в боях и в скитаньях,
Или влекомый в пыли Гектор, плачевный герой?
Нет! А красавица та, чью прелесть юную славлю,
Ныне приходит ко мне, чтобы певца наградить.
Хватит с меня награды такой! Прощайте, герои
С именем громким! Не мне милостей ваших искать.
Лишь бы, красавицы, вы благосклонно слух преклонили
К песням, подсказанным мне богом румяным любви.

IV