Наука логики. Том 2

Но дело не ограничивается тем, что для одного субъекта одинаково возможно неопределенное множество умозаключений и что каждое отдельное умозаключение по своему содержанию случайно: эти умозаключения, касающиеся одного и того же субъекта, должны перейти также и в противоречие. Ибо вообще различие, которое ближайшим образом представляет собой безразличную разность, есть столь же существенно и противоположение. Конкретное уже больше не есть нечто просто являющееся, а оно конкретно через единство противоположностей в понятии – противоположностей, определивших себя в моменты понятия. Так как со стороны качественной природы терминов конкретное берется в формальном умозаключении по какому-нибудь одному из присущих ему отдельных определений, то умозаключение наделяет данное конкретное соответствующим этому среднему термину предикатом; но так как, исходя из некоторой другой стороны, умозаключают к противоположной определенности, то тем самым первое заключение оказывается ложным, хотя сами по себе его посылки и вывод из них совершенно правильны. Если, исходя из среднего термина, гласящего, что стена была выкрашена синей краской, умозаключают, что она, стало быть, синяя, то это умозаключение правильно; но, несмотря на это умозаключение, стена может быть зеленой, если она сверх того была покрыта еще и желтой краской, причем из этого последнего обстоятельства, взятого отдельно, равным образом вытекало бы заключение, что она желтая. Если от среднего термина «чувственное существо» умозаключают, что человек не добр и не зол, так как о чувственном нельзя высказать ни того ни другого, то умозаключение правильно, а заключение ложно; ибо человеку как конкретному в такой же мере присущ и средний термин «духовное существо». Из среднего термина «тяготение планет, их спутников и комет к солнцу» правильно следует, что эти тела падают на солнце; но они не падают на него, так как они вместе с тем сами по себе суть собственные центры тяготения или, как это говорится, потому, что ими движет центробежная сила. Подобным же образом из среднего термина «социальность» можно вывести общность имущества граждан; из среднего же термина «индивидуальность», если проследить его столь же абстрактно, вытекает распадение государства, что и последовало, например, в Германской империи, когда в ней придерживались последнего среднего термина. Справедливо считается, что ничто не является столь недостаточным, как такого рода формальное умозаключение, ибо оно покоится на случае или произвольном выборе того или иного среднего термина. Как бы прекрасно ни протекала такая дедукция через ряд умозаключений и как бы ни убедительна была ее правильность, это все же еще ни к чему не приводит, так как всегда остается возможным, что имеются другие средние термины, из которых можно столь же правильно вывести нечто прямо противоположное. Кантовские антиномии разума состоят не в чем ином, как в том, что из какого-нибудь понятия в одном случае берется и кладется в основание одно его определение, а в другом случае – с такой же необходимостью другое. Эту недостаточность и случайность того или иного умозаключения не следует при этом сваливать исключительно на содержание, как будто бы она ничуть не зависела от формы, между тем как логика интересуется, дескать, лишь последней. Напротив, в самой форме формального умозаключения лежит основание того, что содержанием оказывается столь одностороннее качество; к этой односторонности содержание определено именно вышеуказанной абстрактной формой. Содержание есть одно из многих единичных качеств или определений некоторого конкретного предмета или понятия именно потому, что оно, как предполагается, есть по форме не более чем такая непосредственная, единичная определенность. Крайний термин «единичность», как абстрактная единичность, есть непосредственное конкретное и поэтому бесконечно или неопределимо многообразное; средний термин есть столь же абстрактная особенность и, следовательно, представляет собой одно единичное из этих многообразных качеств; и точно так же другой крайний термин есть абстрактное всеобщее. Поэтому формальное умозаключение, в силу своей формы, есть существенным образом нечто совершенно случайное по своему содержанию, и притом не в том смысле, что для умозаключения случайно, имеет ли оно дело с таким-то или с каким-нибудь другим предметом – от этого содержания логика отвлекается, – но, поскольку в основании его лежит какой-либо субъект, является случайным, какие определения содержания будет относительно него выводить умозаключение.