Наука Плоского Мира II: Земной шар

Здесь берут начало жестокости и зверства. Религия переходит грань разумности и порождает ужасы наподобие испанской инквизиции. Задумайтесь об этом на минуту. Служители религии, основным принципом которой были вселенская любовь и братство, методично совершали безумные и отвратительные поступки, подвергали ужасным пыткам невинных людей, которые всего-навсего расходились с ними во мнении насчет малозначительных вопросов веры. Такое внушительное противоречие требует объяснений. Были ли инквизиторы злодеями, которые сознательно делали выбор в пользу зла?

«Мелкие боги», один из самых известных и глубоко философских романов о Плоском Мире, исследует роль, которую вера играет в религии — в ходе событий романа Плоский Мир сталкивается с собственным вариантом испанской инквизиции. Но есть одна отличительная черта — на Диске нет недостатка в богах, хотя лишь немногие из них обладают заметным влиянием:

«В мире существуют миллиарды и миллиарды богов. Их тут как сельдей в бочке. Причем многие из богов настолько малы, что невооруженным глазом их ни в жизнь не разглядишь, — таким богам никто не поклоняется, разве что бактерии, которые никогда не возносят молитв, но и особых чудес тоже не требуют.

Это мелкие боги — духи перекрестка, на котором сходятся две муравьиные тропки, или божки микроклимата, повелевающие погодой между корешками травы. Многие из мелких богов остаются таковыми навсегда.

Потому что им не хватает веры»[108].

«Мелкие боги» — это история об одном из более крупных богов — Великом Боге Оме, который предстает перед послушником по имени Брута в Цитадели, расположенной в центре города Ком, между пустынями Клатча и джунглями Очудноземья.

Для Бруты религия — это очень личный вопрос. Потому что на ней построена вся его жизнь. По мнению же дьякона Ворбиса, религия, нужна для того, чтобы, наоборот, строить всех остальных. Ворбис возглавляет Квизицию, призванную «выполнять то, чем наотрез отказывались заниматься все прочие». Никто и никогда не прерывал размышлений Ворбиса, чтобы спросить, о чем он думает, потому что боялся услышать в ответ: «О тебе».

Воплощение Великого Бога принимает форму маленькой черепашки. Но у Бруты это вызывает сильные сомнения:

«Великого Бога Ома я видел… На черепаху он совсем не похож. Он способен принимать обличия орла, льва, ну, или могучего быка. У Великого Храма есть его статуя. Высотой в семь локтей. Так вот, она вся из бронзы и топчет безбожников. А как черепаха может топтать безбожников?»

Ом утратил свою силу из-за недостатка веры. Он испытывает свои возможности, молчаливо пытаясь наслать проклятие на жука, но это ни к чему не приводит, а жук невозмутимо ползет дальше. Он проклинает дыню до восьмого колена — и снова безрезультатно. Он насылает на нее бородавки, а дыня спокойно лежит на грядке и продолжает зреть. Ом клянется, что когда он обретет былое могущество, племена Жуков и Дынь пожалеют о том, что оставили его слова без ответа. А дело в том, что размер Плоскомирского божества зависит от силы и количества веры в него (или нее). Церковь Ома стала настолько могущественной и пала так низко, что обычные люди стали испытывать благоговейный ужас перед самой церковью, — ведь очень легко поверить в раскаленную кочергу, — и только простодушный Брута сохранил истинную веру. Боги никогда не умирают, потому что где-нибудь в мире обязательно найдется хотя бы крошечная частица веры, но жизнь в образе черепашки — это просто хуже некуда.

Впоследствии Брута станет восьмым пророком Ома. (Его бабушка стала бы пророком на два поколения раньше него, но она была женщиной, а пророков-женщин, согласно повествовательному императиву, не бывает.) Задача Ворбиса состоит в том, чтобы омнианцы сохраняли верность учениям Великого Бога, то есть поступали так, как велит Ворбис. И сам бог, который, появившись на Диске, меняет старые заповеди и просто доставляет неприятности, Ворбису явно не по душе. Как и настоящий пророк этого бога. Столкнувшись с духовной дилеммой инквизитора, Ворбис решает воспользоваться проверенным способом Испанской Инквизиции (то есть, проще говоря, убеждает себя в том, что в пытках нет ничего плохого, ведь, в конечном счете, они идут людям на пользу).