Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина

В стандартной версии истории Круглого Мира присутствие Дарвина на борту Бигля стало возможным, только благодаря крайне маловероятной серии случайных совпадений — настолько маловероятной, что невольно возникает желание списать все на вмешательство волшебников. Ведь Дарвин собирался стать отнюдь не натуралистом, исколесившим полсвета и совершившим революцию в наших представлениях о живой природе, а всего лишь сельским приходским священником.

А виноват во всем Пейли.

Притягательный и прекрасно аргументированный ход мыслей «Естественной теологии» нашел немалую поддержку среди набожных людей георгианской (времен Георга III и IV) Англии, а впоследствии — и среди столь же набожных подданных Уильяма IV и Виктории. К тому моменту, когда Виктория взошла на трон в 1837 году, каждый приходской священник действительно был практически обязан стать экспертом по какому-нибудь представителю местных мотыльков, птиц или цветов, а Церковь активно поощряла подобные изыскания, поскольку они непрерывно являли человечеству славу небесного Создателя. К примеру, Суффолкский приходской священник Уильям Кирби совместно с предпринимателем Уильямом Спенсом был автором превосходной четырехтомной монографии «Введение в энтомологию». Для священнослужителя интерес к жукам был в порядке вещей. Как и геология, относительно молодая научная отрасль, которая привлекла к себе внимание молодого Дарвина.

Серьезным достижением геологии, благодаря которому она превратилась в полноценную науку, стала открытая Чарльзом Лайелем концепция «глубокого времени», то есть идея о том, что возраст Земли значительно превосходит ашшеровские 6000 лет. Лайель утверждал, что камни, которые встречаются на поверхности Земли, являются результатом непрерывной последовательности физических, химических и биологических процессов. Измерив толщину каменных отложений и оценив скорость их формирования, Лайель пришел к выводу о том, что Земля возникла в чрезвычайно далеком прошлом.

Дарвин, который был страстно увлечен геологией, впитал идеи Лайеля, как губка. Но Чарльз, по правде говоря, был довольно-таки ленивым молодым человеком, и его отец об этом знал. Если верить цитате из биографии Дарвина, написанной Эдрианом Десмондом и Джеймсом Муром, знал он также и том, что

Разжиревшая, самодовольная и погрязшая в коррупции Англиканская церковь уже целое столетие утопала в роскоши, существуя за счет десятин и пожертвований. Востребованные приходы регулярно уходили с молотка тому, кто назначал самую высокую цену. Прекрасные «условия жизни» в сельской местности, просторный дом, несколько акров земли, которую можно было сдавать в аренду или использовать под ферму, и, возможно, амбар для хранения местных церковных сборов, приносящих по несколько сотен фунтов в год — джентльмен с достатком доктора Дарвина мог без проблем купить все это, чтобы затем передать в качестве капиталовложения своему сыну.

Во всяком случае, так планировалось.

И поначалу казалось, что план претворяется в жизнь. В 1828 году Чарльз поступил в Кембриджский университет, и одним холодным январским утром принес присягу, поклявшись соблюдать древние уставы и традиции университета, и «да поможет мне Господь и Его святое Евангелие». Вместе со своим двоюродным братом Уильямом Дарвином Фоксом, который поступил туда на год раньше, он был зачислен в колледж Христа на программу изучения теологии. (Перед этим Чарльз, решив пойти по стопам своего отца и деда, начал изучать медицину в Эдинбурге, но впоследствии разочаровался в этой профессии и бросил университет, так и не получив степень.) Став бакалавром искусств, он мог провести следующий год за преподаванием теологии, ожидая посвящения в духовный сан священника Англиканской церкви. Он мог стать младшим приходским священником, жениться и поселиться в сельской местности неподалеку от Шрусбери.

Его будущее было расписано заранее.