Наука Плоского мира. Книга 2. Глобус

На подсознательном уровне мы хорошо понимаем даже такие смутные ассоциации, которые в иерархии онтического сброса располагаются где-то на седьмом уровне. И слова, которые должны были бы представлять собой абстрактные ярлыки, смешиваются со своими историями (нередко даже не связанными с ними).

Так Авраам, чувствуя благоговейный трепет перед «тем, кто дает всему быть», онтически сбросил его в Иегову. Новое слово быстро стало материальным, а именно, стало личностью. Это следствие еще одной нашей привычки – олицетворять вещи. Авраам сделал крошечный шаг от «есть что-то вне нас, более великое, чем мы» до «есть кто-то вне нас, более великий, чем мы». Он смотрел на зарождающийся экстеллект своей культуры, и тот превратился в Бога у него на глазах.

Это было совершенно логично. И многое объясняло. Мир устроен так, а не иначе по причинам, ему непонятным – пусть это было очевидным для более великого нечто, – и тогда он понял, что просто того захотел Бог. Дождь шел не потому, что ему приказывал какой-то бог дождя с ярким идолом – Авраам был слишком умен, чтобы верить в это. Он шел потому, что ему так велел прекрасный вездесущий Бог. И он, Авраам, не смел и надеяться на постижение Разума Божьего, поэтому, разумеется, не мог и предсказать, когда пойдет дождь.

Мы привели пример Авраама в качестве шаблона. Выберите свою религию, ее основателя и подправьте историю для большего соответствия. Мы не утверждаем, что зарождение иудаизма происходило именно так, как мы описали. Это просто история, которая, может быть, не более правдива, чем рассказ о Винни-Пухе и его меде. Но, подобно тому, как Винни-Пух, застрявший в кроличьей норе, учит нас не быть жадными, история об омническом сбросе Авраама правдиво указывает на то, как здравомыслящие, восприимчивые люди могут, отказавшись от собственных духовных чувств, представить естественные процессы как непостижимую Сущность.

Материализация во многом сыграла положительную роль. Люди обращают внимание на желания непостижимых, всемогущих Сущностей. В религиозных учениях часто составляются принципы (законы, заповеди) приемлемого поведения в отношении других людей. Разумеется, между разными религиями или разными течениями одной религии существует множество разногласий в деталях. Среди них есть и достаточно существенные, такие как отношение к женщинам или степень распространения базовых правил на неверующих. Однако в целом в этих учениях удалось прийти к консенсусу, о чем свидетельствует, например, практически всеобщее осуждение воров и убийц. Почти все религии определяют очень близкие нормы «хорошего» поведения, вероятно, потому, что они выдержали испытание временем. Если рассматривать религию с точки зрения отношений варваров и племен, ее можно назвать единой позицией племени с усиленными порядками (ритуалами, например), но не ставшей из-за этого хуже.

Многие люди находят в религии вдохновение, которое помогает им развивать чувство принадлежности. Они сильнее ощущают, насколько прекрасна наша вселенная, и это помогает им лучше справляться с несчастьями. За некоторыми исключениями, преимущественно связанными с определенными обстоятельствами, такими как война, большинство религий проповедуют, что любовь – это хорошо, а ненависть – плохо. И на основании этого на протяжении всей истории обычные люди совершали огромные жертвы, нередко отдавая собственные жизни.

Такое поведение, обычно именуемое альтруизмом, заставило эволюционных биологов серьезно поломать голову. Давайте сначала обобщим их мнение о данной проблеме и сделанном ими выводе, а потом рассмотрим альтернативный подход, изначально основанный на религиозных убеждениях и кажущийся нам гораздо более вероятным.

На первый взгляд, альтруизм – это вовсе не проблема. Если два организма взаимодействуют, что в данном контексте подразумевает готовность рисковать собственной жизнью ради помощи другому[61], в итоге оба оказываются в выигрыше. Естественный отбор благоприятствует этому достоинству и развивает его. Что тут еще нужно объяснять?