Наука Плоского мира. Книги 1-4

«Вера» может использоваться и в совершенно ином значении, которое, как нам кажется, часто упускается из вида. Предположим, что ученый говорит: «Я верю, что люди возникли в ходе эволюции», а верующий «Я верю, что люди были созданы Богом». На первый взгляд, эти утверждения похожи, так что легко прийти к выводу, будто наука это всего лишь очередная религия. Однако, поверив во что-то в рамках религии, вы впоследствии считаете это что-то незыблемой истиной. В науке те же самые слова означают «я не вполне уверен на этот счет». Примерно так же мы поступаем, когда говорим: «Наверное, я забыл кредитку в пабе», не имея понятия, куда она подевалась.

Думминг Тупс верит, что Круглый Мир это рукотворный объект, первопричиной которого являются события Плоского Мира. Мы вместе с вами, напротив, считаем Плоский Мир творением Терри Пратчетта из Круглого Мира. Оба убеждения вполне могут оказаться истинными при соответствующем понимании истины. Все мы обладаем теми или иными убеждениями. Давайте разберемся, как мы их приобретаем и как можем о них судить.

Есть ли убеждения у новорожденных детей? Как это ни удивительно, но ответ, по-видимому, «да». Они довольно примитивны, плохо согласованы и подвергаются существенной корректировке уж в первые шесть месяцев жизни, но некоторые особенности поведения даже у новорожденных указывают на то, что настройка мозга в значительной мере происходит еще в материнской утробе. Младенец это вовсе не чистый лист бумаги, на котором можно записать все что угодно эту позицию Пинкер весьма убедительно доказывает в своей книге «Чистый лист»[350]. Особенно активно младенец реагирует на зрительный образ своей матери и может испытывать сильную тревогу, если она просто исчезает из поля зрения. Он реагирует на музыку, сходной с той, которую слышал на поздних стадиях внутриутробного развития; он способен отличить джаз от Бетховена или народной песни, внимательно «прослушивая» музыку на предмет знакомых звуков. У него есть полный комплект взглядов насчет сосания, материнской груди и ее назначения. Все это убеждения в том смысле, что мозг ребенка уже содержит в себе некую модель матери, а также модель музыки, и отдает предпочтение тому, что укладывается в эту модель.

Вскоре ребенок начинает улыбаться в ответ на улыбку; и даже на рисунок улыбки. Это тоже проявление его веры? Ответ зависит от обстоятельств, но, тем не менее, проливает некоторый свет на тот смысл, который мы вкладываем в понятие веры. Младенец ведет себя определенным образом улыбается или сосет потому что так устроен его мозг, потому что так предписывают находящаяся в его мозге программа, которая вполне могла оказаться иной что и происходит у некоторых детей. По большей части это патологии; если не считать музыкальных предпочтений, между мозгами младенцев есть не так уж много нормальных отличий. Но очень скоро под влиянием материнского поведения пеленает ли она ребенка, носит на спине, отправляясь в поле, оставляет на склоне горы или связывает ему ножки среди них проявляются различия. И в скором времени они знакомятся с тем самым конструктором «Собери человека», который является характерной и своеобразной чертой любой человеческой культуры.

Взаимодействие ребенка с внешней средой можно рассматривать с разных позиций. Если ребенок, к примеру, выбрасывает игрушки из своей коляски, его поведение имеет, по меньшей мере, два объяснения. Во-первых, мы можем просто предположить, что он не может как следует удержать игрушку, из-за чего она и падает. Однако наблюдая за лучезарной улыбкой, которая сопровождает возвращение игрушки, мы можем прийти к выводу, что ребенок учит свою мать приносить разные вещи. Эти, на первый взгляд, незначительные акты взаимодействия оказывают сильное влияние на будущее ребенка и усложняют его таким образом, который зачастую приводит к укреплению соответствующей культуры. К ним относятся короткие песенки и рассказы; как мы учим ребенка ходить, говорить и играть. Здесь мы говорим об «обучении», но в действительности этот процесс подобен тому, как учатся летать птицы. Многие аспекты конкретной способности уже запрограммированы в мозге ребенка, остается только подкорректировать их в процессе своеобразного диалога с окружающим миром. «Если я растяну эту штучку, а потом потяну ее назад, что тогда будет?». Иными словами, эти способности совершенствуются ребенок не учится им с нуля.

В книге «Расплетая радугу» Докинз сравнивает несовершеннолетних людей с гусеницами, жадно поглощающими информацию, особенно от своих родителей: Дед Мороз, сказочные феи, праздничная еда. Он отмечает, насколько доверчивыми мы должны быть в юном возрасте, чтобы нашему обучению не мешали никакие препятствия; а также, что, становясь взрослыми, мы должны учиться скептицизму, но слишком многим взрослым это не удается отсюда, увы, астрологи, медиумы, жрецы и им подобные.