Наука побеждать. Авантюра

   Далее последовал пространный рассказ, изобилующий непонятными мне и сейчас словами и понятиям, вроде "перенесение жизненного флюида в мёртвое тело", "борьба с истечением", "необходимость постоянной подпитки свежими тканями и влагами, богатыми жизненной силой". Иногда снисходил до объяснений, как например, с "тканями влагами".

   - Это, junger Mann, плоть и кровь. То есть, созданные мною существа, для краткости и понятности буду именовать их упырями, должны постоянно питаться плотью и кровью живых людей. Именно поэтому, мы сейчас держим их в состоянии bleiernen Schlaf. Иначе, не напаслись бы людей. Ведь нашим упырям нужны именно человеческие кровь и плоть, и обязательно, junger Mann, обязательно, живых людей. Животные, к сожалению, не подходят. Совершенно. Но я работаю над этим. Хотя, с другой стороны, надо заметить, что держать их в состоянии bleiernen Schlaf оправдывает себя. Лежат себе упыри в подвале, по соседству с мёртвецкой, также на льду, и ждут своего часа.

   Чем дальше шёл рассказ, тем бессвязней он становился. Доктор Тотемагиер всё чаще переходил на термины на латыни. Если честно, я его не особенно и слушал. Всё равно, придётся пройти все круги этого ада, очень надеюсь, что большую часть - уже будучи мёртвым. Перспектива возродиться после смерти вечноголодным упырём, жаждущим человеческой плоти и крови, меня изрядно угнетала. Хотя будь я искренне верующим человеком, наверное, мне было бы куда хуже, посчитал бы, что эта какая-нибудь кара за грехи мои тяжкие, за пролитую кровь. Но и без этого, никаких тёплых чувств у меня перспективы не вызывали.

   - Ну вот, собственно, и всё, господин штабс-капитан, - сказал, завершая свою речь, доктор Тотемагиер, с гордостью окидывая взглядом свою лабораторию.

   Я же всю дорогу старался по сторонам смотреть как можно меньше. Но и того, что ловил мой взгляд, вполне хватало. Сотни человеческих тел на плоских столах с металлическими столешницами. Сваленные в кучу медицинские инструменты, наводящие на мысли об испанской инквизиции, о которой до сих пор ходят мрачные слухи. Канавки для стока крови, белоснежный пол с багровыми следами. Ну и, конечно, запах. Непередаваемый запах крови, висящий в воздухе, отчего тот стал густым как сироп, только сироп очень уж жуткий.

   - Никогда ещё я не работал с живыми людьми. - Думаю, под окулярами глаза его, если они были, горели лихорадочно, как у безумца. - Раздевайтесь, junger Mann, и ложитесь вон на тот стол. Он вроде почище. Bitte, junger Mann, schneller.

   На ватных ногах я направился к указанному столу. Рядом шагал фон Ляйхе и едва не припрыгивал от нетерпения доктор Тотемагиер. Мне хотелось растянуть эту "прогулку" как можно дольше, хоть и она не доставляла мне никакого удовольствия. Вот какие вы, мои последние шаги.

   - Одежду можете бросать прямо на пол, - сказал мне Тотемагиер. - Только скорее, прошу вас. У нас не так много времени.

   - Один вопрос, Herr Arzt, - сказал я, непослушными пальцами расстёгивая пуговицы сюртука.

   - Сколько угодно, - кивнул он.

   - Как скоро я умру? В первый раз. До возрождения в вашем, упырином, виде.

   - Это будет зависеть от меня, - растянул губы в жуткой улыбке Тотемагиер.

   - Долго, - неожиданно проскрипел молчавший до того фон Ляйхе. - Ты будешь умирать долго.

   - Ну что же, meine Herren, - кивнул я, - благодарю за честность.

   Эх, если бы не рука. Не моя левая рука, которая практически не работает. Как же не вовремя ввязался я в это дело. Но всё равно, терять мне более нечего. Нельзя же ложиться под нож, словно баран. Сняв сюртук, я вдохнул прогорклый воздух этой лаборатории полной грудью - и атаковал.

   Сюртук полетел в маску фон Ляйхе, явно не ожидавшего такого от вроде бы смирившегося со своей смертью. Попал я очень удачно. Сюртук накрыл голову врага и тот принялся сдирать его с головы, однако он зацепился подкладкой за его фуражную шапку и маску. Я же, крутнувшись на месте, ударил кулаком по лицу Тотемагиера, метя в окуляры. Раздался звон, по пальцам потекла кровь, значит, попал удачно. Доктор взвыл, прижав руки к лицу, и упал на колени.

   Я бросился к дверям, не тем, через которые мы вошли, а противоположные. Там должны быть серые солдаты, у них оружие, завладеть им и можно разговаривать с ними совсем по-другому. Караульные, действительно, были. Они как раз сунулись в лабораторию, посмотреть, что тут за шум. Первого я схватил за ствол мушкета и попросту вырвал его у опешившего солдата. Перехватил его обеими руками, я врезал второму прикладом в лицо. Серый дёрнул головой и сполз по стене на пол. Второй солдат быстро сориентировался и потянулся к поясу, на котором висел штык. Но я опередил его. Снова перехватив мушкет, я выстрелил от бедра в упор. Серый солдат схватился за живот, куда угодила пуля, словно пытаясь зажать дыру, проделанную в нём, или удержать льющуюся кровь.